.

Книга посвящена

настоящим и будущим

единомышленникам,

37-летию начала правозащитной переписки

Маленкова С.К. с органами власти,

26-летию дипломной работы Маленкова С. К. по новым технологиям с элементами безработицы в СССР при сохранении среднегодового заработка увольняемым,

31-й годовщине жизни и работы Маленкова С. К. в Москве,

25-летию армейских подвигов Маленкова С.К.

И другим непризнанным страной Подвигам,

замечательным событиям из жизни Маленкова С.К.

и его Идеям.

“В жизни всегда есть место подвигу”

Н. Островский

Уникум,

мечтавший о Безработице

Прочтя одно только заглавие, читатель может отбросить книгу. Бред! Разве может нормальный Человек мечтать о безработице?

Конечно, и радио, и телевидение десятилетиями дают одно и тоже устрашающее описание массовых увольнений при внедрении новой техники, зрелище толпы выброшенных на улицу с разорённых предприятий, очереди ищущих работу у бирж труда. Голодные глаза детей, отчаявшиеся матери, озлобленные отцы. Поколения преступников, узнавшие нравы тюрьмы после первой украденной с голода булки. И это на - фоне блеска мира немногих и богатых. Сорящие деньгами “хозяева жизни”… Нет, не своим голодающим согражданам они швыряют деньги, забыв, что “если причина нищеты не в природе, а в нас самих, то велик наш грех”. Разве есть те, кто это не знает? Разве есть те, кто безработицу хочет, желает для себя?

Читателю просто не рассказывали о проектах “Сытый Безработный”. А есть и такие? Есть!

Какой сумасшедший мог это придумать? Кому нужен сытый бездельник? Что он делает, он ведь опасен, ибо будет грабить, не желая работать совсем?!

Этим часто запугивают обывателей. Но государство – регулятор стимулов и ограничений поведения. Вглядись, что стимулируют законы, и что стимулирует фактическое поведение чиновников, – и ты оценишь это конкретное государство.

А зачем нормальному человеку красть и грабить, если у него всё есть? Зачем принуждать к преступлению ради выживания? Почему принуждение голодом и нищетой не считается преступлением в обществах, кичащихся свободой и демократичностью?

Всё это было бы поводом для размышлений философа. Но наш герой – ещё и “технарь”. Приземлённый практик. Но не настолько приземлённый, чтобы отметать эти вопросы. Однако настолько практик, чтобы говорить о столь серьёзном не только по-философски.

Жизнь потребовала от него решений в условиях риска для него самого. Он нашёл эти решения. Но он дал эти решения обществу, способному расправиться с человеком за одну только идею.

И отстоял идею.

Затем - другую. Ещё смелей, ещё...

И, наконец, идею в альтернативу основ политики страны! Встал с нею, как на кромке скалы перед ножом бульдозера. Уговоры и угрожающие намёки… Не 37-й год, но решения не за тобой…

Он не отрёкся. “И всё-таки она вертится! ” И…

И Общество вынуждено было оценить идею и целый проект на “пять”.

“Общество” всегда в конкретных лицах, решения которых от лица общества всё общество чаще всего никогда и не могло знать. И вот я взялся описать, что из этой скрытой от Вас истории потом вышло…

Берясь за рассказ о Человеке, просматривая узловые события его судьбы, я первыми решил выделить события, близкие к возрасту становления зрелости. На детской его фотографии – внимательный взгляд маленького мудреца. Палитра событий его последующей жизни притягивает взор. Каждая сценка-мазок подтверждает общую картину. Гражданская зрелость проявилась россыпью самородков. Первые из них надежно легли в фундамент красивого здания жизни. Но эти отдельные ранние кирпичики будут понятнее, если взглянем с некоторых начальных высот этого здания молодой яркой жизни.

Шел 1973 год. Предпоследний студенческий год. Ни один из студенческих лет Семёна не прошёл размеренно, гладко, скучно. О каждом можно оставить десятки повестей и рассказов. Всё могло быть “как у всех”. А выходило “со своей изюминой”. Но что могло быть в жизни весьма молодого человека “такое”…

“Такое” и в весёлых компаниях студентов могло вызвать робкий шепот, жест “буравчика у виска”, фразу типа “ай, Моська…”. Родители друзей (или сами друзья) делали, видимо, быстрые выводы. Вокруг виновника такой ситуации иногда вспыхивало облачко сдержанных отношений и вакуума. Как над крылом самолета в “закритическом” режиме “угла атаки” в сырую погоду вспыхивает облачко тумана, так в определённых критических ситуациях выделяются человеческие отношения и судьбы. Было, как сказано много позже в известном фильме, — “вам и не снилось”. Однако симпатии молодости сильней боязни чудачеств, все пять лет ВУЗовской жизни Семёна выбирали бессменным профоргом группы 3П-57, считали лидером с комплексом привлекательных особенностей…

1973-й год, предпоследний год учебы. Практика на крупном, лучшем приборном авиазаводе столицы. 1-ый МПЗ. Мэтр московского авиаприборостроения. Роскошные условия. Хорошая практика – добрый знак к хорошему “распределению” студента.

Мало кому в голову взбредёт узнавать на “практике” больше, чем тебе “задают” и дают, или узнавать там, куда тебя не зовут. При желании, а желание было огромно, можно было попасть в любой цех, увидеть и потрогать образцы техники и изделий, увидеть живое производство, вникнуть в “трудовые отношения”.

Теория суха, мой друг,

лишь древо жизни вечно зеленеет

Вот он – конец теорий. Вот она – реальная жизнь реальной промышленности.

Но не так прост производственный процесс. Куда нельзя, туда нельзя. Есть цеха “спец. допуска”. Студенту, думающему, защищаться с “отличием” или нет, было вполне понятно, что до “отличия” в знаниях бесконечно далеко, пока “нельзя” узнать лучшую технику, лучшую технологию.

Всё ныне передовое оказывается в учебниках через 5-15 лет, когда оно устарело. Учебник – это мемуары об ушедшем производстве, образец для осмысления. Живое осмысление может быть только в последних теоретических трудах и в живом производстве. Бог весть, куда распределят, в чьи руки попадёшь. Можно это лучшее и передовое не увидеть никогда. Как БЫТЬ? КАК быть? Гамлетовский вопрос для будущего авиаконструктора.

Правда, на заводе была “помойка”. Место чудесное и романтичное. Это студенту было известно, когда он ещё в 68 году после школы работал токарем. Романтичная Помойка? Ну, да! Есть и менее режущее слух её название — “техническая свалка”, свалка отходов и бракованных изделий. Именно сюда прийти надо, чтобы побывать сразу во всех цехах. Возьми в руки бракованное “нечто”, представь участок и станок, родившие его, угадай место и причину брака. Вот это практика! Ведь это не просто железки, а узлы приборов. А угадать назначение узла и его “родное” изделие – высший пилотаж!

В 68-м году, придя учеником токаря на ремонтно-механический завод (РМЗ) Новомосковского химкомбината, Семён и трое его друзей – Авдохин, Абрамин и Чурилов, через полгода уже получили каждый по 3-му разряду токаря, когда большинству в их “ученическом выпуске” присваивали только начальный, первый. Это был год везения на новых учителей. Всех учеников собрали в один необычный “ученический” цех РМЗ. Начальник и мастер цеха оказались фанатами своего любимого дела. До обеда – теория, после обеда – к станку. За каждым видом станка – одна неделя. Почувствовать его особенности и норов – достаточно. Уже через тройку месяцев портрет успешных учеников Маленкова и Авдохина у осваемого очередного станка напечатала заводская многотиражка.

Зарождалась гордость, что много “настоящего” теперь можешь сделать сам, и даже домашние мелочи - ручки для шкафа, гантели… Валера Чурилов решил сам сделать штангу… Оказалось, что не можешь… Завод не мог тебе продать обрезок металла, ты не можешь оформить заказ, чтобы сам его и выполнить. Индивидуальный заказ от населения вообще не принимается. Идти в магазин за тем, что можешь сделать сам, дешевле и лучше? Или делать крадучись и воровать обрезки из бака с отходами? Чушь! Зачем нормального человека принуждают красть?

Этот вопрос, возникший ещё в школе, он будет задавать потом ещё почти 20 лет, пока в конце 80-х не создаст свой кооператив, закажет по своим чертежам в МПКБ “Восход” “вороток” для нарезки труб и набор штуцеров. Цену ему насчитали идиотскую, легче купить домой станок. Но уже будет разрешено и заказать заводу по своему чертежу, и купить свой станок!

А пока - вопросы, Перечень Проблем, проекты решений, отсылаемые “властям”.

И упорная и непрерывная учёба.

Кумиром их тогда был читавший им лекции главный технолог РМЗ, который по разлому детали определял сплав материала. И мастер цеха, учивший определять металл по искре с наждачного круга. Чирк, — и сказал марку стали! Без клейма и лабораторий!

С 64 по 74 годы жизнь дала встречи с людьми необыкновенными. Вот и сейчас. Каждый серьёзный заказ на РМЗ токарь делал только раз в жизни. Ремонт такого образца химического оборудования - уникален, за его практику мог не повториться. Каждый рабочий становился не только универсалом, а часто – уникумом. Профорг первого цеха, например, хоть и был “освобождённым”, при болезни любого рабочего становился за его станок (токарный, фрезерный, строгальный — любой!) и отлично, к сроку выполнял заказ. Общее дело ведь не ждёт… Вот были люди! Достойно ли их ценили?

Вот и “свалка” отходов неожиданно обрела особое значение, давала свои уроки. Если в “многооперационной цепочке” вышел брак, значит, предыдущая хорошая работа многих – на смарку, особо надо вникнуть в причину, свести в будущем её к нулю.

Здесь, в Москве, на МПЗ, образчики валялись изящнее, чем на свалке Новомосковского РМЗ. Свалка – прекрасный класс. А вот встреча на свалке 1-го МПЗ с охранником или работником “1-го отдела” могла “стоить конца” неначавшейся карьеры. Знать или не знать? Быть или не быть настоящим специалистом, если ты всю пока недолгую жизнь мечтал строить, чтобы летать? Как реализовать задуманное, мечту? Эти вопросы казались посложней простого гамлетовского “быть или не быть?”.

Хотя свалка и послужила хорошей школой студенту, но всё же перед защитой дипломного проекта главному инженеру и “1-му отделу” МПЗ были поданы студентом Маленковым “служебные записки” об изменении места и способов утилизации отходов. Ведь на эту свалку “открыто попадали” образцы из “закрытых”, в том числе и сборочных цехов, становясь доступными всем. Служебной записке студента не придали должного официального значения. Это тоже - брак, брак управления (цехом, страной)... Но…

Но это “не сказка, а присказка”. “Сказка” — впереди.

И очень недалеко было до более значительного события. Следующая и последняя практика – дипломная. И там же. Совпадение. Везение. Но это показалось последним везением.

Тему дипломного проекта дали издевательскую — “Проектирование типового технологического процесса механической обработки прецизионных корпусных деталей приборов”. Несмотря на “закрученное” название, такую тему могли бы дать только “троечнику”. Перепиши странички учебника и какой-нибудь готовой типовой технологии, и – формальная, бесполезная дипломная работа готова, обеспечен диплом отраслевого специалиста, по числу которых и так “мы впереди планеты всей”! Кого-то эта “нетрудоёмкая” тема могла бы обрадовать. Но таким ли должен быть дипломный проект “отличника”? Для оценки “отлично” нужна защищаемая новизна. Но типовая технология – это устоявшаяся, не новая. Много ли новаций к типовым истинам из учебника ты дашь? Нет новизны, значит, получи “3” или “4”, а не “5”. Справедливо, но прощай “красный диплом” отличника. В изменении темы (исключения хотя бы слова “типовая”) – получен отказ. Что дать в ней “отличного”, отличающегося?

Чтобы быть “отличником”, надо… научиться отличаться! Ведь у “отличника” знания всех предметов отличны. Всех… Какой из них может спасти от позорной темы? Какой…

Идея пришла не вдруг. Ассоциативно. Фраза из “ленинских” — “демократия – для кого?” — стала ключевой. Ильич выделял различия понятий демократии для рабочего и для фабриканта…

“Типовая – для кого?”. Так прозвучал один из абзацев диплома. Для каждого участка, цеха, завода, отрасли, региона – может быть своя типовая технология. Заголовок темы диплома это не уточнял, давая, как казалось, единственное направление “разномыслию” и простор сравнениям.

Например, совпадение типовых технологий – это возможность использования одинакового оборудования и оснастки, навыков рабочих, это ускорение и удешевление производства. Разная типовая для конструктора и для завода-изготовителя – это трагедия. Это – неминуемые переделки документации, несовпадение результатов расчётов, опытных испытаний и серийной эксплуатации… Смена изготовителя и в мирное время – не редкость. А смена завода и технологий в войну? А смена изготовителя узлов для поставки “по кооперации”? Может ли быть технология, устойчивая для всех этих случаев?

Но если это “типовая” у всех, во всей отрасли, во всей стране, и много лет – это шикарные условия для внедрения заказа на любом заводе, или…

Или – страшный застой. Все - ни шагу от типовой, ни шагу вперёд.

До “перестройки” – ещё 12 лет! А формула и диагноз - вписаны в “дипломную записку” к проекту.

Застой. Если это, например, типовая пооперационная технология, которая применена Фордом на заре автомобилестроения для массового использования ограниченнообученных рабочих в сложных производствах. Если она, типовая, давно не передовая, не лучшая, не самая производительная, не самая экономичная сегодня. Если для её исполнения используют рабочих-универсалов с высшими разрядами… А она-то (пооперационная) у нас повсеместно – типовая. Это не только застой, это – отставание технологии, производства, экономики.

Предположение или утверждение? Профессора на лекциях это открыто не утверждали. Не могли. Слово застой ещё не было модным словом и воспринималось, как “чернуха” на преподаваемые советские успехи.

Но была горькая поговорка: — “Придёшь на завод, забудь, чему тебя учили”. Или: — “Забудь дедукцию, давай продукцию”. Т.е. познав не самое передовое, на заводе увидишь ещё более отсталое оборудование, свыкнешься, растворишься в серой массе людей и будней…

Не было стимулов старательно изучать “предметы”. Учились “чему-нибудь и как-нибудь”. Кто – до уровня, чтобы не “вылететь”. Кто ещё и за 30-ти рублевую стипендию старался. Не было гарантий распределения передовых студентов – на передовые производства, а слабых – на производства с технологией ближе к их уровню подготовки. Не предполагалось “десантов” лучших студентов для резкого “поднятия” производств. Для этого они должны готовиться “не в общий конвейер исполнителей”, а экспертно-изобретательской группой.

Но это всего лишь юношеские мечты, отосланные в МинВУЗ предложения. Диплом, “корочки” через пять лет – почти единственный маяк. Газетки иногда “заигрывали” блефующими статейками “Если бы я был директором…”. До Директора дорасти смогут единицы. А мышление настоящего руководителя – надо воспитать в практических стимулах. Чтобы внести в учёбу стимулы и внедрить “задумки” этому студенту под насмешки одногодков и улыбки старших приходилось вздыхать:

- “Если бы я был министром…”

Ведь это было ещё менее реально. Но плох солдат, не мечтающий стать генералом.

1973-й год. До горбачёвской “перестройки” — 12 лет. И этот студент – не руководитель страны. Не академик, не финансист, не заслуженно-известная личность. Просто студент. Никто. Он может и не стать “кем-то”, даже может не стать и инженером (если “вылетит” из ВУЗа). Его идеи, предположения о застое при развитии устаревших типовых технологий — “чернуха” для передовой отрасли и передового ВУЗа, нелепость, вредная для “роста”. “— Да что ты мелешь, да куда ты лезешь? Да кто ты сам-то!?”.

Это и потом он слышал ещё много раз. Потом он реагировал на эти вопросы спокойно, с загадочной улыбкой. Знаем, кто! А в начале надо было победить скованность перед многими авторитетами. Ты уже имеешь свои мнения, но ты ещё ученик… А они - аспиранты, доценты, кандидаты и доктора, профессора, авторы книг… А что предлагаешь ты? И кому это надо, кто поддержит? А что ты можешь сам? И кем можешь быть ты? Кто?

Вот, например, Форд. Да, Форд – удачный пример. Он стал и знаменит, и богат, внедрив массовое и экономически выгодное производство. Придумал новую технологию, “потогонную” систему. Он создал конвейеры, где неквалифицированные рабочие делали сложную технику, делая каждый порознь только одну простую операцию. Завалил всех своими автомобилями…

А что у нас? У нас - то же самое. Та же самая пооперационная технология. Но у Форда она была давно. Очень давно… А у нас сейчас и сегодня.

Знакомо, не правда ли? Помните, “большие, и по пять, — но вчера, а сегодня – маленькие, но по три”. Хорошая интермедия…

А что же сейчас “там”? А там сейчас выгоняют с производств “лишних”, неквалифицированных людей, заменяя их простые навыки неутомляемыми монотонным трудом и неошибающимися роботами. Они не болеют, не уходят на обед, в туалет, поспать, в отпуск или “в декрет”. Робот легко “переучивается”. По миру шагает “безлюдная технология”. Её, бездушную, жестокую, обрекающую людей на безработицу и голод, — осуждали в нашей стране, борющейся с безработицей, за всеобщую занятость.

“Наверху” неошибающиеся и всё правильно знающие вожди решили, что тебя, меня, всех, — надо занять. Занять, чтобы каждый мог "заработать на хлеб". Гуманно. Занять чем? Примитивным и неквалифицированным трудом? Трудом роботов? Зачем?

Чтобы быть занятыми и зарабатывать хлеб, на заре технических революций рабочие ломали станки. Но наступление производительной техники этим они остановить не смогли. Борьба “за рабочие места” “любой ценой” похожа на борьбу средневековых английских ткачей. Но разве выгодно сохранение рабского, тяжелого или монотонного, часто неквалифицированного труда там, где это может сделать больше и лучше станок? Разве перспективно такое противодействие прогрессу? Нет. Разве неизбежность победы производительного труда не обязывает думать вперёд о множестве вариантов решения проблемы?

Ты ведь также знаешь, что на дополнительно полученную прибыль могли жить лучше и работодатель, и рабочие, но хорошо жил только хозяин. Эксплуататор. Намеренно удерживающий создающих ему блага рабочих – в нужде и в бесправии.

“Правда сильного” не учит подать руку сбитому с ног, чтобы в другой раз не быть сбитым и затоптанным самому. “Выживай!” - и уничтожает выкормивших его. Звериное торжество рекламируют те, кто надеется остаться не съеденным. Люди ли они? Какие коварные предатели отбросили нас сегодня на сто лет назад в звериные нормы капитализма! Разве не мечтали гуманисты многих стран и много раньше нас о свободных от рабства людях? Об использовании безграничной свободы для получения безграничных познаний! Для создания этими знаниями свободной и счастливой жизни! Не только себе - всем!

Цепь умозаключений доказывала, что каждый этап более производительных технологий должен был сокращать работников и увеличивать количество продукции. Но оба процесса не бесконечны.

Количество товаров ограничено потребностью потребления. Количество работников можно сократить до условно безлюдной автоматизированной технологии. Её работники станут создателями и наладчиками автоматов, высококвалифицированными творцами. К этому надо быть готовыми, а не сопротивляться этому. Наша страна – сопротивлялась.

Прокатились “буржуазные” революции. Грянула “социалистическая” революция в России. В числе ведущих стал лозунг “кто не работает, тот не ест”. Творческие люди, учёные – приравнены к бездельникам. Что за работа - думать? Их сокращали “в штате” и “по жизни”. Профессии “генератор идей” не было в перечнях профессий и в нормативных актах. Надо бы, говорили одни, но пока нет.

- Да и не надо нам этого, - говорили “переполненные идеями”.

Идеи обеспечить всем достойный уровень жизни – тоже пока нет. Учёных научились ценить по их физической работе в поле, на погрузке, в траншее, на “субботниках”, на овощебазах… Потом научились и смеяться над этим, забыв, что один день работы учёного на переборке гнилых овощей может замедлить внедрение более выгодных проектов, или лишить страну изобретения, например…

Облегчение труда, рационализацию, научились ценить как-то, но не до освобождения человека роботом от труда, не до безработицы. Это идеологически было недопустимо.

Прокатились революции в других странах, образовался “социалистический лагерь”. Прокатились “послевоенные” разоблачения “перегибов” и “злоупотреблений”, “культов личности”. 1973 –й год в СССР. Более полувека советской власти.

Та же недопустимость облегчения труда до освобождения от него должна была стать причиной отставания данного общественного строя перед таким, где этого ограничения нет. Но тот строй нам враждебен. Мы обязаны их победить, но… обречены отстать, спотыкаясь на неверной догме, не переосмысливая её на угрозе проигрыша. Под “мудрым” руководством.

Пренебрегая формулой “политика – отражение экономики”, руководство страны пыталось экономику сделать отражением политики.

Гарантируется занятость и трудоустройство. Гарантируется “фронт работ”. “Средние” школы ориентированы на подготовку низкоквалифицированных и неквалифицированных рабочих. Мощно запланирован проигрыш в развитии экономики сохранением человека на месте автомата.

Лозунги социализма, строительство коммунизма. И не покидающий многих дискомфорт несоответствия лозунгов и реалий жизни, дискомфорт ощущаемого сопротивления осуществлению лозунгов построения справедливой и счастливой жизни.

“Верхи” по лозунгам не живут, и нарушают законы, и нарушают права граждан, и ненаказуемы.

“Прослойка” услужливого, исполнительного чиновничества служит не справедливости и Закону, а своевластию и самодурству “верхов”, мечтая приблизиться и пролезть наверх, в когорту тех, кому многое дозволено без возмездия на Земле. Особый статус, не описанный в Кодексах, имеет “номенклатура”. “Верхи”, их “номенклатура” и чиновники составляют больше половины страны. Идеи социализма и законы страны социализма не являются их убеждениями и нормами их поведения. Для молодого ума – картина удручающая. Огромная. Осознать её не хватает времени и знаний. Там – дебри проблем. Но…

Но перед тобой такая простая и узкая тема. Типовой техпроцесс. Справься хоть с ней.

Понятно, что идущий на смену ранее прогрессивному процессу производства новый, более производительный, более прибыльный – победит. И покорит производства, и завоюет рынок, и вынесет вперёд государство, в котором он свободно развивается.

За правильно названные исторические факты школяру и студенту ставят “пятерки”. Можно было бы сказать, что прогрессивное и прибыльное производство, искусственно ограниченное рамками, проиграет развивающемуся рядом без ограничений. Это верно. Но можно ли было в 73-м году сказать, что таким искусственным ограничением является идеологическая догма, тем более – догма КПСС? За правду, вылезающую за идеологические рамки, — наказывают.

Но в наше время, в нашей стране, т.е. в СССР 1973-го года, работают те же экономические законы, что и в капиталистическом зарубежье. То есть, более прибыльный и искусственно не заторможенный техпроцесс – победит. Почему же “безлюдную технологию”, робототехнику признают со многими оговорками, с ограничением применимости? То есть пусть помогает, но не освобождает от работы, не приводит к безработице. Ведь прибыль, как ручей, устремляется туда, где легче преодолеваются ограничения. Выгодно при этом искать способы расширения внедрения, увеличения производительности и доходности. Превращающий устаревшие технологии в “типовые” выигрывает в сравнении только с единичным производством и со старой “типовееющей” технологией. Но бесконечно отстает от достижений новой.

Почему безлюдную технологию, давно шагающую по миру, не изучают и не преподают нам в ВУЗе? Если безработица - неизбежный результат прогресса (и не единственный “негативный” результат), то надо изобретать “позитивный противовес”, а не запреты.

Ну-ка, придумай “позитивы”!

Пожалуйста!

Почему нет такого “учебника” в перечне учебной литературы, как Сборник описаний патентов в области специализации? Их изучение толкает к генерации новых идей, к изобретательству. Патенты и лицензии очерчивают современный рынок и производство. Масса неподготовленных к изобретательству инженеров – это массовый брак Высшей Школы. Факт!

Пусть у читателя не появится мнение, что “кафедра приборов” в МАТИ была дремучей в части робототехнологий. Нет, профессора “в курсе”. Проблема, временная робость – была именно от поставленных границ учебной программы и границ идеологии. Не до безработицы! Выше этажом, на кафедре радиоэлектроники при пайке микросхем сразу планировали роботов. Там, и не только там, человек с роботом не конкурирует. А при сборке гироскопов и приборов ещё с гордостью используются Умельцы. Тут бы и думать, шагая вперед, штурмуя “объёмы” производства и рынок.

По марксизму не было диспутов, были экзамены. А партбилеты преподавателей и парткомы определяли карьеры, уровень жизни и КПД усилий в ней.

Другие проблемы жили параллельной жизнью, как в “бигмаке”, который в Москве тогда тоже не знали. Семён ходил ещё и в Студенческое Научно-техническое Общество (СНТО). В лаборатории лазерной техники изучал обработку и измерение лазером. И о целой лаборатории, и об этой технологии, как и о роботах, о новых изобретениях, студенты знали мало или ничего. Зато знали приборы, технологии и приспособления минувших 50-х годов, успешно обменивая свои посредственные знания на “хорошо” и “отлично” в “зачётках”… “Не учи учёного…”

Непросто хорошо учиться, если после лекций тебя ждёт не уют родительского дома, а шумное и бедное общежитие. На первом курсе в одной комнате бывших Преображенских казарм “петровских” времён на улице Стромынка в доме 32 их жило вместе 11 человек. Затем в студгородке на Соколе – по 4, выпускной курс – по 3.

Гам в общежитии стоял почти круглосуточно. Ниже этажом весело жили негры другого ВУЗа. Дом-карэ служил четырём институтам, имел свою баню, столовую, несколько круглосуточно открытых “читальных комнат” со столами и стульями (без книг). Семён научился с лекций уходить в районную библиотеку, ночь проводить в “читалке” общежития, спать ложиться в 5 утра, вставая в 7. Иногда он мог не спать по 3-5 дней. Иногда утром его не могли разбудить, включая 4 магнитофона возле его кровати и горлопаня песни под три гитары. Он научился засыпать по внушению на заданное время, полностью “отключаясь”. Только это давало желанный отдых.

Однажды шумовой эксперимент “удался”. Вынутый из сна Семён протянул руку за голову, ухватил со стоящего за головой обеденного стола предмет (им оказалась принесённая кем-то пивная кружка) и, не целясь, на звук наибольшего шума, метнул её. И тут же ушёл в сон опять. Кружка пролетела через стекло над дверью и через коридор влетела в комнату напротив. К счастью, никого не задев. Коллектив оценил. И больше не ставил экспериментов.

Более удачными были эксперименты на кухне. Одно дело дома видеть работу мамы, помогать ей. Другое дело, - что сделаешь, то и съешь. Сразу сложилось - готовить и есть сообща, а не каждый своё. Семён освоил жарку блинов сразу на 4-х сковородах. Они и остыть не успевали. Кроме своих десяти подходили и другие. Повар чаще ел уже последним, глядя на осоловело отвалившихся от чаши с блинами друзей по комнате.

Начав Перечень Проблем несовершенства этой жизни ещё в школе и на заводе, Семён его быстро пополнял. Этому способствовал и круг обязанностей профорга группы. Нет проку просто фиксировать проблемы, надо их решать! На профкоме и в деканате практически ничего, кроме графиков, оценок и стипендий (год за годом одно и то же) – не обсуждали.

С кем же решать проблемы?

Из МинВУЗа и СовМина ответы на его предложения, как правило, не приходили. Но эта переписка была и главной тайной от друзей. Засмеют! Не ковыряй осиное гнездо - закусают. Кончи ВУЗ - тогда критикуй, не то - выметут! Понятно! Но интересные извне, ВУЗы имели изнутри весьма тоскливые традиции. Не хотелось терпеть, но характер понуждал действовать и верить в возможности уцелеть!

В ответах были дежурные отписки, обещания. Стало понятно, что это — испытанная, преступная и “огосударствленная” технология выпускания лишней энергии беспокойных людей впустую, “в свисток”. Ответ - не результат, скорее - антирезультат. Для получения иного, задуманного результата пришлось свои идеи “нести в массы”.

Так Семён стал участвовать ещё в собраниях и конференциях о проблемах молодёжи и о студенческом самоуправлении. На одну из них он вынес идею “учить учителей” — внедрить соперничество учителя с обучаемой молодёжью. В этом соперничестве – большой стимул обеим сторонам. Только так Учитель и ВУЗ “не замшеет”, а получивший разгон студент ворвётся в “плановое” производство с планами изобретений. Полезно и привлечь студентов к научной работе – составлению обзоров новаций в области специализации.

Но МинВУЗ и ВУЗ жили по другим правилам, идеи демократизации, гласности, соперничества ещё не принимались. Со Старой Площади, где был лекторий Политехнического Музея и ЦК ВЛКСМ, напрямую видна "Котельническая высотка" и рядом - Берниковская набережная, на которой стоит МАТИ. Все молодёжные движения брались под жёсткий контроль комсомолом, партией, профкомами… Овации идеям Маленкова (как и других) были, но их опять пустили “в свисток”…

И через 25 лет ВУЗы и МинВУЗ не приняли идею такого соперничества молодых специалистов ещё с процесса учения… Эта идея ждёт смелых последователей. Идея актуальна и для ВУЗов, и для производств “за рубежом”. Однако, в “медленно запрягающей” России появились уже “эвристические школы”, колледжи с нестандартными программами обучения… Есть надежда… Он верит ещё, что его минует судьба его “звёздного покровителя” Циолковского, только с постамента памятника смотрящего на полёт ракет, на реализацию идей.

Когда-то в школах учили “пёрышками” осваивать каллиграфическое “чистописание”. Затем ввели шариковые ручки, забыв оставить каллиграфию в факультативных занятиях, уничтожили и сами пособия, и оставили общество без красиво пишущих людей. Это из привычек к безальтернативному мышлению и поведению, из привычек делать “как все”. То же произошло с отменой “счёта в уме” и “столбиком”. Бегло считающий на калькуляторе порой тупо соображает перед кассой в магазине. Образование должно быть многовариантным. Важны и цель, и результат. Это легко сделать уже с ЭВМ.

Если, например, ботаника преподаётся не факультативно, а обязательным предметом, — мы рискуем потерять художника, музыканта, лингвиста, артиста, которым не хватит времени на углублённое изучение “любимых” предметов. Большинство шоферов и сварщиков, например, жуков и гербарий так и не коллекционируют. А порой и гордо похвалятся срывами школьных уроков “ботанички” (“химички” и др.). А разве этого хотели законодатели?

С другой стороны, выросший “однобоко” специалист, захочет когда-либо изучить отдельный, упущенный предмет. А слушателем на отдельный курс его не берут. И экстернат, существовавший ещё при царе, по отдельному предмету не предоставят. Это неправильно!

Например, мамы и бабушки валом бы шли на курсы педиатрии и терапии, о которых они и не помышляли в молодости. Им не обязательно иметь экзамены, дипломы, трудоустройство. Даже справку об окончании многие не попросят. Им знания нужны для жизни. Для этого хватило бы лекций на аудиокассетах, в видеофильмах, на CD. Эти же лекции могли бы использовать и обычные студенты, и заочники, и абитуриенты. Такие записи должны бы делаться на кассету (CD) читателя в любой библиотеке. Но под страхом “опасности самолечения” от всезнаек-домохозяек страна теряет культуру здоровой семьи. И теряет общество свои таланты.

И хуже того – не находящие квалифицированно преподанных знаний попадают к шарлатанам.

Дочитавшему до конца читателю станет очевидно, что и в этом авиаконструкторе общество неумными правилами и усилиями чинуш тоже “зарыло” многие недюжинные возможности.

Бури в студенческом самоуправлении были не самыми сильными. Они походили на пересыхающие ручейки оттепели. Пожурчали, пересохли. Обсудили, поставили “галочки”, сунули папки на полки, и – забыли. Студенты вышли из ВУЗа в мир. Им уже не до самоуправления в ВУЗах. Новые – пока созреют и сплотятся… Поговорят, тоже уйдут… И так по кругу…

Временная, текущая студенческая среда по-настоящему МинВУЗ не потрясала. Студенческое Самоуправление не возникло. Создать сейчас - не поздно. Но самоуправление - не самоцель. Оно востребуется и возродится, когда в среде будут новые Семёны, если не погубят кипучую базу идей.

Главное в самоуправлении – не расхлябанная свобода бесхозности, а самодоведение к поставленной цели. И самовыбор средств, инструментов образования. ВУЗ – лучший период генерации талантов. И лучшая оценка должна быть не “5”, а “неформальное мышление”, “склонность к изобретательству”.

Надо основать Гербарий Идей. Прекрасные и засушенные цветы…

Пожалуй, я его уже начал этой книгой. Где молодые волшебники, которые их оживят?

Этот 1973-й год был особым в жизни Семёна. В этот год он кроме конспектов написал и огромное количество стихов, не вышедших из тетрадей. Обе причины этого слишком понятны. Он жил в одной комнате с “курским соловьём” Владимиром Шпаком, который писал стихи легко и много, часто их декламируя. В заветную тетрадь писал и живший в этой же комнате белорус Юра Короткевич. Личные переживания Семён тоже не мог декламировать миру, а излагал их, как мог. И для себя.

Тебе я песню посвятил,

Да всё боюсь тебе пропеть я:

Её бесхитростный мотив

Не встретишь ли ты злою плетью?

В полутёмном кино

я нечаянно встретил

Своих глаз идеал,

что был в песне воспет.

Подскажи мне, поэт,

сколько раз на планете

Повторился твой случай,

сколько зим…

сколько лет?...

В полутёмном кино

вдруг смятенье настигло

Не с экрана меня,

а живых твоих глаз

Лучик

сердце моё

переплёл паутинкой,

И на ниточке этой

я хожу по сей час.

Боже правый!

Тебе

я давно не ровесник!

И вниманьем могу

насмешить,

испугать.

Что за прихоть судьбы!

Мне не вычеркнуть песню.

Одному ли всю жизнь

мне её напевать?

Может, время пройдёт,

и тебе, как открытье,

Станут ясны причуды

и зрелой любви…

Не кого-то,

меня,

ты отыщешь наитьем…

Я тебе помогу,

лишь меня позови!

Эту встряску дал находящийся рядом с институтом “в высотке” знаменитый кинотеатр “Иллюзион” с его лекториями по искусству.

Его не заметили в храме искусств…

Даты и содержание дневника составляют стихотворный путеводитель по эмоциональным пикам жизни.

Тебя завидев,

из груди,

Смеясь и прыгая,

как в детстве,

Рванулось сердце…

Погоди –

Не отвергай его в кокетстве…

Меня покинув, не должно

Оно ведь по миру скитаться.

Тобой побитое, оно

Совсем зачахнет, может статься…

Увы…

Но пройдёт много ль лет,

И с таким же открытьем

Вдруг прозреешь и ты

От огня своих чувств.

Без реклам и газет,

Лишь единым наитьем

Ты припомнишь меня

В этом храме искусств.

Надежда не хочет покидать даже разбитую о камни бригантину…

С первого курса он был не одинок. На проходной общежития вахтёрша вдруг его спросила: - “А где же твоя сестра?”

Так и звали потом девчонку пять лет. Они с Олей Чивилёвой были чем-то похожи внешне (отцы Тамбовские) и характером. И учились в одной группе. И жили на одном этаже. Открыто даря Семёну свои восторги и симпатии, Оля не улавливала его “чудных” идей, не воспринимала их всерьёз, как программу жизни. Её доброжелательное участие всегда было рядом. Но не было никого, кто мог бы жить в его ритме, в его системе восприятия жизни. Однако, эта проблема была стара и уже не коробила. Мир быстро не изменит даже мичуринец.

В шумном улье общежития, студгородка, ВУЗа, столицы – начинала давить необходимость быть осторожным, не очень открытым, не вполне собой… Замкнутым в семье быть легче. А здесь ты "на людях" даже во сне.

Но жизнь текла и приносила новые встречи. ВУЗ шире семьи, муравейник Москва больше Новомосковска. Стенки вулкана так тонки, а толчки так часты… Но он – не Петрарка.

Она жила рядом. Не на твоём курсе, не на твоём факультете, и жизнь вас водила разными тропами. Она не любила грохота танцевальных вечеров, но вдруг на нём появилась…

…Но запал в моё сердце

взгляд чернее, чем ночь…

В тихий омут – нечаянно

камушек брошенный…

Я искал с тобой встреч,

чтобы сердцу помочь,

Но захлопнулась дверь,

как за гостем непрошеным…

* * *

… Если мы вдвоём, и дивный мир

Откинулся над нами звёздной чашей,

В целом мире мы с тобой одни.

Третьим с нами – только счастье наше…

Только вы не верьте, люди, мне…

Счастье померещилось поэту.

Я один сидел, и в тишине

Звёзды мне напели песню эту…

* * *

Он не много узнал об этой девчонке. Парня её убила шпана. Она никого не хочет с ним сравнивать. Ей не нужны твои мысли, взгляды, ты сам.

Возможно ль,

за любовь в ответе,

Жить без любви,

любовь не встретив?

И мне доносит голос

Ветер:

- Она прошла…

ты не заметил…

Я вновь пойду!

И всё перетрясу!

Любовь найду

и от беды спасу!!

Но эхо вторит с чёрных скал:

- Не ты один её искал…

Много стихов. Как будто стихи писать легче, чем лекции…

И вдруг совсем необычное:

Сказала ты, - я “не в миру”,

Что зря копирую черты святого,

Сказала, что среди людей – умру,

Что замуж лишь за грешного готова…

“Не в миру”, “не от мира сего”. Чаще это похвальный знак уважаемому и недосягаемому. А тут… Отвергнут и осуждён земным человеком за попытку собрать в себе черты лучшие… Личная трагедия в 20 лет.

Потом он прочтёт в справочниках, что это понятие “употребляется к людям, погружённым в мечтания, блаженным, чуждающимся забот реальных”. Боже, любители “первоисточников” более современных так извратили древние понятия древнейшего первоисточника!

Мир переполнен кривыми зеркалами. Мы даже платим за вход на эти аттракционы, не замечая обилия бесплатных.

Когда слишком хорошо – это подозрительно. Эту формулу “мудрости” он услышит многократно.

Будет и более дикий лозунг: лучшее – враг хорошего! Как должно быть прогнил мир, что ему всё нравится “с гнильцой”, когда прекрасного, чистого, честного стыдятся и боятся…

Его сумасшедшее обращение к девчонке с другого курса вызвало кризис у его посестрима. Полагая, что ежедневно видя его, она его знает “таким, как есть”, она планировала большее, и вдруг…

Как бывает не только в романах, тут же нашёлся утешитель… Девчонка была не высокая, но надёжная. Никто из симпатизировавших им обоим не “покушался” ни на одного из них, видя стойкость их симпатий, заведомо предполагая ещё более крепкие, желая двум симпатичным людям всех благ...

Теперь мир рушился, и в нём и эта опора обломилась. Часто ведь, считая кого-то своею опорой, мы в вихре взметнувшихся листьев теряем в себе готовность быть стволом. Да, много ведь написано о дружбе вообще, и о дружбе с женщиной...

Воспоминание об этой дружбе всегда будет светлым.

Но в системе кризисов лучшей защитой оказалась необходимость замкнуться. Впереди маячил кризис диплома. ВУЗовская администрация и идеология страны могли дать удар похлеще этого. А поддержки ждать было неоткуда.

Неужели не рождён я, чтобы изменить этот мир? С кем и как?

Он делает выбор: лучше остаться одному, чем оказаться “своим” среди любителей клубнички с гнильцой или с теми, кто не захочет его понять, принять, слиться судьбой…

Частичная совместимость могла легко перейти в частичную несовместимость, в отчуждение…

Не Гамлет я.

Я - Циолковский, Чацкий.

Быть может,

ждёт меня конец дурацкий…

Немыслимо винить окружающих за пристрастия. Трудно становиться созерцателем со стороны. Немыслимо трудно среди любителей “жить как все” искать приверженцев образцов возвышенной и окрылённой жизни…

Скоро среди стихов, увы, оказались и такие:

Опять, мой милый человек,

Твой взгляд со мною, преданный, лучистый.

Как я боюсь, что льдинок первый снег,

Как ни таюсь, вдруг различишь ты…

А затем:

… А летопись былины полнят,

Когда влюблённых и поэтов

Любви неразделённость

в волны

Несла…

И мне знакомо это…

Эти дни вновь открыли и первую страницу дневника.

“Никогда не вёл дневников и не любил читать чужие воспоминания. Неинтересно знать подробности чужой жизни, перипетии судеб, вникать в чужие разговоры, запоминать обрывки чужих фраз… Если не тратить времени на записи, то можно в жизни успеть совершить немало, чтобы хватило историкам материала”.

У молодости своя, категоричная логика.

До этого дневник был. “Детский”. Но не во всём.

“Никогда не понимал людей счастливых, которые вели дневники. Зачем дневники? В лучшие мои поры мне хватало друзей и знакомых, чтобы разделить с ними свои радости и удачи…”.

Всё верно. Но чтобы доверить всё же свои мысли “беспристрастной бумаге” в водовороте лиц и событий, надо было в 21 год ощутить катастрофу одиночества.

“Я не “лишний человек” 18 века. Путь мой отмечен и существованием высокой цели, и кипучей деятельностью, и работой мысли. Хотя, какие там мысли в 21 год! Тоже мне, мыслитель!”

В беде важно не терять голову, критически оценить ситуацию… Этим он владел.

“Но чувство какой-то пустоты, как у подбежавшего к расщелине в камне, заполнило всё моё существование”.

Это сравнение – не от трещины на асфальте. В 1971 году во втором его студенческом стройотряде “90-й меридиан” на реке Чулым под Ачинском Красноярского края на экскурсию в заповедник “Красноярские столбы” соревнованием отбирались только лучшие. Бригада кровельщиков работала так быстро, что битум в котле не успевал плавиться. Был его черёд загрузить котёл. Увесистый “ломоть” битума, ранее привычно плавно ложившегося на спины предыдущих ломтей, пролетел от горловины котла-цистерны до его дна, ухнул в дно и неожиданно ударил брызгами, закрыв от пупа до шеи не успевшего отпрянуть Семёна горячей битумной бронёй.

Боли он не почувствовал. “Эх! Я же ребятам экскурсию срезал!” — ударила мысль.

Бригаду с крыши сразу как ветром сдуло. План они и так давно перевыполнили. Беда! Семёна подхватили на руки и вихрем, наискосок через поле, внесли в палаточный городок, к врачу. Что было в полевых условиях на 60 здоровых человек? Остывший битум частично смыли спиртом. Любители острых ощущений оценят… Надо терпеть, сам виноват. “Броня” битума на мокром и азартном теле “плохо прижилась”. Её часть сняли с частичками прижжённой кожи, “всухую”. Мускулистая брюшина молодца была цела. Всё густо смазали всем запасом большой банки мази Вишневского (больше ничего не было) и пробинтовали торс, как мумию.

Семён напялил новую рубаху и выглаженную штормовку. В городской лазарет он и не собирался. Как и все, он мечтал побывать в “Столбах”. Для этого бригада и установила очередной рекорд. Больше случая может не быть. В пылу рекордных работ никто из других бригад ЧП у кровельщиков не заметил. Объявление такого ЧП вообще могло отменить поездку всему отряду. Машина с ударниками должна была уходить через час…

Видели бы мамы, что они творят…

Счастливая бригада и взволнованная врач отряда плотным кольцом вокруг него сидели в бортовой машине до самых “Столбов”, берегли от толчков ничего не подозревавших и возбуждённых других друзей-стройотрядовцев. Всю дорогу – песни под гитару, шутки, хохот… Семён пел со всеми. Вместе со всеми он увидел Красноярскую ГЭС, “синегорье”, был на нескольких вершинах в “Столбах”. Привёз незабываемые фотографии. Никто не догадался, что с ними по скалам с фотоаппаратом лазила “мумия”. Вернувшись, работал с бригадой, без “больничных”. Долгие годы от ожога и похода ещё не сходили рубцы, мешавшие поиграть в волейбол на пляже… Потом, как на собаке, затянуло, разгладилось…

Там, в “Столбах”, он видел далеко под ногами волшебной красоты туман над верхушками сосен. Там в скале и запомнил одну из величественных расщелин…

Спасибо, Доктор… И вам, друзья…

“Жизнь складывается не так, как я хочу. Это “Хочу”, может, и есть главное препятствие…”.

“Людям, легко идущим “по ветру”, приходится легче. Они надо мной смеются…”.

“Кажется, мир пугается, натыкаясь на таких людей, которых потом описывает в книгах, как своих героев…”.

В 21 год будущий авиаконструктор поставил миру диагноз, кажется, неизлечимый…

Преддипломная и дипломная практика, внутренние сомнения в период дипломного проектирования на время закрыли душевную “расщелину”, и дневник прервался.

Как-то из шумной библиотечной “читалки” уединился он в пустой актовый зал. Вдруг потянулись в зал люди. Преподаватели. Семён поморщился, не дали позаниматься. Но уйти не успел.

Все быстро сели, не заметив студента, и закрыли дверь. Тайно, без студентов, профессора смотрят хронику об иностранных заводах – автоматах. Кадры завораживают. Эти кадры всплывут в сознании в дипломной смуте мыслей 73-го года. А непонимающий происходящего на экране диктор заученно бранит безлюдные цеха, как источник безработицы, врага основы справедливого строя всеобщей занятости.

А почему нужна всеобщая занятость непроизводительным и малоквалифицированным трудом? А как быть свободным и счастливым? Это обещано страной, партией!

Почему, критикуя капитализм, мы восхваляем свободу от нецелесообразного труда, а при социализме этот ненужный труд оправдываем и сохраняем? Почему свобода от ненужной работы – это “безработица”? Это свобода. Она бесценна, она желанна, ею надо уметь распорядиться. Её надо сделать “без негативов”.

Свободный от необходимости трудиться неграмотный бездельник может учиться или стать путешественником, начать изучать и систематизировать узнанное, обилие впечатлений. Начнёт изучать иные достижения человечества. Но не принуждаемый украсть от голода, нормальный свободный человек не станет вором и бандитом. Скорее, он станет человеком творчества. Это шанс культуры общества. Чтобы стать свободным и творческим человеком, надо желать свободы, уметь её достичь и уметь ею распорядиться.

Надо уметь. А где этому научиться? Пятилетних планов нет у поэтов, композиторов, писателей, художников. Но люди творчества – не только они. У знаменитого инженера Шухова, жившего ещё при царе (1853г. – 1939г.), тоже не было пятилетних планов. Как бы не было у него и “профессии”, т.е. специализации, которую сейчас все ценят. Владимир Григорьевич создал десятки разных конструкций, отличающихся смелостью решения, новизной, практичностью. Он строил паровые котлы и насосы, мосты и висячие перекрытия, башни (Шаболовская телебашня высотой 148,3 м – тоже его), форсунки и газгольдеры, нефтепроводы и баржи, установки крекинга нефти, доменные печи, меднолитейные цехи и дымовые трубы, ангары и хлебные элеваторы, мавзолей, наконец… Что угодно. Он сам выбирал и проекты, и заказчика.

“Инженер” — это “изобретательный человек”. Изобретатель, творческий человек – должен быть свободен. Результат его творчества должен быть интересен, полезен, выгоден обществу. Свобода может быть и желанна, и выгодна… Выгоду можно рассчитать. Расчёт – это предмет профессионала. А вот хорошие расчёты – это уже предмет усилий для “отличника”. Государство должно быть заинтересовано помочь.

Говорят, полной свободы не бывает. Говорят, это утопия. Говорят, это свобода обезьян. Обезьян, кажется, между прочим, эта свобода устраивает. Это разъясняют множество книг. Много книг разъясняет также, что свобода – это зло. Что “цивилизованная свобода” — утопия. Утопия... Ведь обеспечивает цивилизованное существование не только свобода, а труд или капитал.

Свободная и цивилизованная жизнь. Что их совместит?

Труд или капитал. Капитал может быть создан трудом. К относительной свободе посредством капитала он неизбежно придёт в размышлениях и расчётах. Труд – удел не имеющих обеспечения капиталом. Труд всех, обеспеченный и гарантированный для всех. Не работающий да не ест! Так утверждает марксизм и ленинизм. И ты это отлично знаешь, у тебя и это в “зачётке” на “отлично”. И знаешь это не только по книгам. Но…

Но если заменённый роботом человек голодает, то виноват не робот. А другой человек. Тот, кому робот приносит прибыль, кто мог кормить, лечить, переучивать освободившегося человека. Сколько денег для этого надо, и сколько денег приносит работа роботов? Это уже не политика. Это техническая и считаемая задача.

Человек кормится трудом. Но при этом он хочет кормить и одевать на заработанное жену и детей, стариков-родителей, оплачивать “быт”, досуг, отдых, учёбу… Это возможно?

В политэкономии марксизма это утверждается. В законодательстве СССР, считающегося справедливым обществом, должна бы быть (но не оговорена!) обязанность государства и работодателя обеспечить пенсию и зарплату не ниже минимального прожиточного уровня семьи работника с иждивенцами, а тем более не ниже достойного (социально-комфортного) уровня ему и его иждивенцам. Этот “минимум” и “комфорт” легко рассчитать. А в предметах для будущих инженеров и руководителей производства это отдельной проблемой тем более не стоит. Почему?

Семён записывает в “перечень проблем” – пенсии не ниже прожиточного минимума с публикацией минимума в законе. Сколько лет пройдёт до внедрения этой мысли…

Вдруг оказывается, что “экономика жизни” и “экономика производства” (сравнительные анализы экономик стран, социальных программ и производств) в 70-х годах “технарям” не преподавались. Почему? Может, потому, что инженер – запланированная рабочая точка конвейера? Он “распределяется” в производство. Он – винтик в цепочке рычагов. Он не планируется свободным и творческим. В “праве на труд” не предусмотрено право на свободный творческий труд. В кодексе о Труде, КЗоТ, это тоже не предусмотрено. Только “колдоговор” и “индивидуальный трудовой договор”. Свобода и свободный труд в свободной стране не предусмотрены… Преступление!

Ну, знаешь ли! С такими выводами можно “загудеть”…

Инженер, “изобретательный человек” — не обучается для активной и творческой жизни! Он запланирован быть исполнителем. На операции посложней, правда, чем негр на конвейере у Форда, но без права и нужды думать об экономике эксплуатации труда. Нашей, родной, советской эксплуатации труда. За эти формулировки могли “свернуть башку”, тем более – отличнику по теории марксизма.

От таких открытий перед защитой дипломного проекта можно было “тронуться”.

“Защита” — демонстрация полученных в ВУЗе навыков. Вот и подумай, вот и покажи.

Сразу после школы тоже была иллюзия полной свободы. Поступай, куда хочешь, куда можешь. То, что можешь - не куда хочется, что иногда (например, на юрфак) нужна рекомендация, “направление” при определённых условиях, и здесь нет равенства и свободы, – это как-то мелькнуло… Но мечта звала к самолётам, ты поступаешь в ВУЗ, водоворот не даёт зацепиться за иногда царапающие тебя вопросы…

И вдруг вопрос такого калибра, поперёк двери из ВУЗа. Тебя ждёт труд. Почётная обязанность в самой справедливой стране. И вдруг такая Проблема в твой Перечень.

А что ты помнишь ещё о труде? Вспомни…

Твой дед, Семён, трудился в селе Кохановка Троицкого района под Одессой. Имел много детей, из которых в “социализм” вошли шестеро – Яша, Ваня, Кузя, Маня, Вася, Саша. Многодетные семьи обычно показывают в нищете. Дед не нищенствовал. Широкоплечий украинец, спокойный, с окладистой бородой. Семья Иллариона Павловича даже считалась зажиточной, имела корову, лошадь, двух волов, дом, двор, скот…

Прадед Павел был молдаванин, и тоже уважаем всей деревней за трудолюбие. Иначе б и сватов, и самого из деревни выгнали бы. В селе было много Мовчанов. Уважали и жену Иллариона, труженицу Феодосью Максимовну или “титку Тодоску”. Хотя выбор у её отца Максима был богатый: были ещё дочери Мария, Дарья, Харитина и Надежда. Сын Данила у Максима был один, да ушёл на моленье в Иерусалим и пропал…

Илларион Мовчан (то есть по-украински - “молчун”), крестьянствовал, но был талантом, местной знаменитостью. Считал в уме быстрее господских счетоводов. Правда, его дочь Марийка окончила только два класса, хотя и за один год. Училась легко, азартно. Марусю из школы забрали, не смотря на уговоры учительницы. Надо было прясть, в семье работали все, батраков не держали. Старшего сына, Яшу, выучили до 4 класса, и он считался на селе “грамотеем”.

Грянула революция. Торжество ленинизма и равенства труда. С 27-го года до 32-го покатилось “добровольное вступление крестьян в кооперативные хозяйства”, которое сопровождалось “острой классовой борьбой”, грандиозным насилием, изъятием скота, обобществлением земельных наделов и репрессиями. Семью уважаемого всей деревней Иллариона Молчанова (так на русский лад перекроили его фамилию-прозвище), где от зари до зари работали все, но имели по определению новой власти “излишки” - коня, корову и скотину – в “коллективизацию” “раскулачили” за то, что мудрый Илларион “лишнюю” скотину продал на базаре. Толчком к репрессии послужило “участие” семиклассника Васи Мовчана в обходе дворов при раскулачивании. Ему было любопытно, “новые отношения”. А принёс в семью искру мести, несчастье. Илларион умер перед коллективизацией их деревни, наказав семье “делайте, как все люди”. Не помогло… Погрузили на подводу, вывезли из родного дома… Развеяли поврозь… Кого куда…

Хлопцы бежали. Потом, когда критика “перегибов” позволила, стали хлопотать за родных. Яша, приученный к труду, уехал на “великие стройки”, стал сварщиком.

Маруся, 1912 года рождения, была “для перевоспитания подкулачницы” не отцом, а новым обществом выдана замуж за сына соседа-бедняка… Это её не спасло. Скорее нет, это погубило его, Василия, счастливого обладателя трудолюбивой красавицы жены, сына деревенского бедняка горбуна Петра Сивака, имевшего от жены Палашки ещё трёх дочерей - Марию, Горпину и Ольгу. Земельные "наделы" давали на мужчин, которые должны её обрабатывать. Но при той логике царских чиновников, без земли и с большой семьёй, где много женщин, крестьянин обречён быть бедным. Между Петром Сиваком и Илларионом Молчановым был двор безлошадного Степана Сивака, брата Петра. Его межа была выложена навозом, так как не было и плетня.

“Революционная, беспощадная и самая справедливая ненависть” не знала предела. Как “муж подкулачницы” бывший полный бедняк Василий Сивак с женой был сослан в лагеря на “европейский Север” России, под Котлас.

Что им пришлось пережить? Мария, истинно святая христианская душа, не возненавидела его, всегда рассказывала о нём сыну с теплотой и жалостью. Он был хорошим человеком. Наказанный за "происхождение" жены, он Марийке не мстил, нёс это обоюдное горе. Но историю рода Василия – предания семьи не сохранили. Марийка же на всю жизнь осталась после “похода в лагеря” инвалидом.

“Воспитатели” нового строя отбили девчонке внутренности. Она до конца жизни носила их на растянувшейся брюшине, стеснительно прятала от сторонних глаз самодельные корсеты и пояса. Врачи приписывали ей “естественное” состояние после родов. Василий-то ещё хотел и имел детей. Но все его дети от Марии умирали младенцами. Умирали в “тридцатых” и в “сороковых” годах. Об иных, лагерных, причинах 30-годов она и врачам говорить не смела. А тем более, что-то отстаивать, доказывать…

Только став большим, последний и единственный выживший её сын смог заказать ей “на столичном Кузнецком мосту” в ателье “Грация” в 70-м году, на её 58-м году жизни, красиво и профессионально сшитый поддерживающий корсаж…

Там, в деревнях под Котласом, им устроили побег местные жители. И “передавали из рук в руки” в пути. Сейчас бы этих “партизан новой светлой жизни” могли признать героями. Тогда же их ждала жестокая расправа. Но домой Марийке и Василию было не дойти, да и опасно было двигаться домой, к источнику столь безумного вознаграждения за честный и нелёгкий семейный труд, к людям, совершавшим это с убеждением правоты.

Труд же тогда найти было не трудно. В Московской области возле старинного поместья Бобрики зарождался тогда химический гигант, гордость страны, и город при нём с именем “отца народов” — Сталиногорск. Строителями города и завода и стали Мария и Василь Сивак. Здесь они жили и работали “как все”. Поселиться в деревне они не могли. Работа на земле требует много здоровья и сил. От урожая или скотины “больничным листком” не прикроешься. Да и привычка селян знать о соседях всё не дала бы житья беглецам. О чём думал Василь, получивший в лагерях туберкулёз, требуя от Марии ещё в лагерях родить ребёнка? Могла ли она возражать? Кто и как мог бы объяснить право туберкулёзного бывшего батрака на имение детей, чем бы кончились такие выяснения? Бог детей давал и забирал…

35-й год. Первый год сохранившихся документов. Мария Сивак – санитарка хирургического отделения больницы Сталиногорска. Документы строго проверяются, откуда-то могут или должны свалиться документы розыска, правда о репрессии семьи. “Раскулачивание”, иная “революционная” репрессия навсегда давала клеймо. Страна на пороге второй волны ужасов. Что может быть кошмарнее ежедневного ожидания повторения пережитого кошмара? А за что?

Но шли дни, справки о раскулачивании и ссылке не всплывали, забрезжила надежда…

В 39-м году получено известие о смерти брата Марии – Василия – на строительстве магнитогорского завода. Ему было всего 23 года…

Затем война, мобилизация добросовестной санитарки Сивак в ВОХР химкомбината, новая проверка, леденящий страх кары за …

За что?

Оккупация города, голод, холод непротопленных бараков. Марийка спала с туберкулёзным мужем, данным судьбой. Его “Советы” лечили, но инвалидность не присваивали. Жили в комнатке в бараке. Но не заразилась она, бог не допустил. Но Василь и его шестеро детей погибли. Горе, одиночество, жизнь барака и работа.

На первой же операции при виде крови и “расправы” на живых внутренностях она потеряла сознание.

- Кто поставил непроверенного человека? – кричал хирург.

Боже! Опять проверять будут! Думая не о себе, а о лежащем под скальпелем, она уже никогда не теряла сознания. И хирург стал отмечать её в числе лучших. “Каталок” не было. Больных носили на руках обычно и на носилках. Не на ветру, как на стройке, но не легче.

1944 год, 29 декабря. В 32 года от роду, — признана инвалидность. Какой ужасный новогодний подарок! В каком состоянии молодой женщине тогда признавали инвалидность? Кто вверг в это состояние красивую и талантливую девчонку? Нет, не война… Война обострила и позволила легализовать давно известные проблемы.

Брат Марии Кузьма с 34-го по 40-й год работал главным кондуктором на Сталиногорском отделении Московско-Курско-Донбасской железной дороги. На войну был призван танкистом. Марийку отыскала последняя весточка… Пропал без вести… На огромных просторах не было и могилы, чтобы прийти, поклониться…

Брата Ваню война забросила из г. Алексина Тульской области на Алтай, затем с заводом – в посёлок “Петра Дубрава” под Куйбышевым. Там он был призван, но продержан в резервах, не воевал. Туда и вернулся, пережил трагедию смерти замёрзшего в степи единственного сына, прожил до пенсии, там и похоронен сам.

Брат Яша тоже работал на Бобриковской стройке (ставшей потом Сталиногорском), затем откомандирован сварщиком на домны Магнитогорска, работал в Мелеузе, в Башкирии. Затем “осел” в Кумертау.

Сестра Саша оказалась за Уралом, в г. Молотове. Жена Иллариона (их мать) жила уже у неё.

Дружной семье собраться вместе было уже не суждено. Одиночество в чужом рабочем городе.

После войны на “ударной стройке пятилетки” в Сталиногорске уже появился и трудился один из братьев Марии. Мир всё-таки тесен. Где-то бродили ходатайства, которые рассылал брат Яков. Одно из них “вдогонку” было удовлетворено, и ни в чём не повинная Мария Сивак была “прощена”.

Революционный хаос был не только в стране, но и в её механизме репрессий. Репрессии революции и коллективизации затмились репрессиями 37-45-х годов. В их многочисленной неправоте “задним числом” стали снисходительны к репрессированным. Статуса потерпевших или компенсаций за ущерб никто давать не собирался. “Прощали” там, где следовало у жертв просить прещения. Это отдельная история.

Друг брата, бравый сержант с боевых “Катюш” от красавицы Марии, от её ангельского характера сходил с ума. В Казахстан в войну эвакуирована красавица Милитина с его довоенным сыном Славиком. Здесь, в Сталиногорске, какое-то зло оторвало его и от первой довоенной жены и двух его детей Пети и Нины. Но Марийка долго не знала об этом. Сердце гвардейца, знавшего об инвалидности Марии, не искало выгод, оно припало к святой для него Марийке с её несчастной судьбой.

Родом Кузьма был с Тамбовщины, из села Сурава Лысогорского района. Русский сельский “разнорабочий”, крепкий, коренастый, кулачный деревенский боец. И через 60 лет он мог во дворе “призвать к порядку” любого одним символическим поднятием кулака. На химкомбинат в 34-м году Кузьма Илларионович Маленков принят старшим десятником. В 36-м Кузьма переведён слесарем в водопроводный цех, в любую погоду его ждали залитые водой при авариях траншеи и подвалы. “Охраны труда” в реальном производстве и в реальной медицине тогда практически не было. Комсомольская ударная стройка. Стране нужны были подвиги и герои.

В 41-м эвакуирован Кузьма на Кемеровский АТК. Сталиногорск оккупирован. В апреле 42-го он уже вернулся на освобождённый химкомбинат. Ремонтов водопроводному цеху хватало.

В августе 42-го мобилизован в РККА. 2-я миномётная бригада. С 10.10.42-го – командир отделения опергруппы гвардейских миномётов, “катюш”. Сталинградский Фронт. В тяжелейших сталинградских боях “аргументы” с “катюш” были впечатляющи. С мая 43-го – гвардии сержант, командир орудия (“катюши”) 2-го дивизиона 84-го Гвардейского миномётного полка. Центральный фронт. 1-й Белорусский. 2-й Белорусский. 3-й Белорусский. Кёнигсберг…

В “красноармейской книжке”, в графе “адрес жены и родителей”, по которому отправляли “похоронки”, записано из всей родни только “Московская область, г. Сталиногорск, ул. Бригадная, барак 26, к.22. (Сестра) Сивак Мария Илларионовна”.

“Сестра” о таком выборе и не знала… Когда они познакомились? Отца Кузьмы тоже звали редким именем Илларион. Так, используя сходство редкого отчества, без всяких метрик он “присвоил” себе сестру и выбрал родных.

Никогда дети Кузьмы не корили отца за выбор. Пётр и Нина приходили к нему в гости, приветливы были с Марией и младшим братом Сеней. Сын Слава отыскал отца, уже став моряком, одесситом. (Это ж какие идиоты растащили их с Семёном - с родным братом - по разным странам, дали пенсии, на которые нельзя даже в гости съездить!)

2-го октября 1945 года гвардии сержант Маленков, артиллерийский мастер, вернулся в Сталиногорск. С медалями “За отвагу”, “За оборону Сталинграда”, “За победу над Германией”, с многими красно-жёлтыми нашивками о ранениях. Пройдя огонь и воду, он верил в судьбу, он вернулся к Марийке.

Его опять приняли в водопроводный цех. Цех - это все подвалы, колодцы, траншеи и трассы, аварии, затопления… Это после принесённого с войны ревматизма, ранений и контузии. Нужны были не только ремонты. Химкомбинат расширялся, рос.

Медали и “колодки” войны Кузьма снял, как только за них начали платить. “Не за то мы жизнями лучших храбрецов платили”, — твердил он.

Когда залпы “катюш” в кино у людей вызывали восторг, Кузьма мрачнел. По месиву людей, техники и щебня, созданному им самим, их батареей “катюш”, он прошёл все фронты. Жалея сына, он глотал воспоминания. Только кадык поршнем ходил по горлу. Только голубые внимательные его глаза становились стальными, белыми. Лицо становилось страшным, незнакомым. Если бы он записал свои рассказы, это была бы сильная книга.

Кулачный боец с детства, жестокостью войны он не похвалялся и не гордился. Приходилось от чужих слышать, что с “катюш”, стрелявших “из-за спины” “окопников”, войны не видно было. Да, “радостей” окопного боя и обстрела они не знали. Но они не имели и защиты окопов и блиндажей. Они всегда были открыты небу, в пути, обнимая родной скелет “катюши” и её боезапас. За “катюшами” шла охота разведок и диверсионных групп. Для их окружения придумывались и тихие, и мощные операции. Окружённые машины уничтожали всем остатком боезапаса, чтобы не достались врагу.

Даже через 50 лет сохранились ещё не утерянные переездами две медали “За Отвагу”, “За оборону Сталинграда”, “За Победу над Германией”… Их давали не за стрельбу “из-за спины” окопников.

Кузьма мудро молчал, щурясь на говорливых рассказчиков о делах военных. Защитник Родины – должность почётная. Но хвастливых “умельцев истреблять” он проверял на навыки созидать. Что ты ещё умеешь, почему не хвастаешь добром, душегубец?

Чаще Кузьма любил вспоминать необычное и “смешное”.

Шальной миной разорвало друга, когда они ели из котелков, прислонившись спиной к дереву. Оглушённый и отброшенный Кузьма остался жив и потом приговаривал “рождённый сгореть – не потонет”.

Обычно “катюши” стреляли “с ходу” и уходили. Если замешкались, “окапывались”. А однажды в окопчике за родной “катюшей” Кузьма присел “по нужде”. Неожиданно пришёл приказ “Огонь!”. Никто не хватился бойца. По такому приказу не мешкали. Ракетной струей залпа вырыло новый окоп, втрое больший. Этой грудой земли Кузьму сначала сдуло, потом и засыпало. Откопали контуженого бойца, посмеялись и пошли вперёд.

В мирное время он “износил” четыре слуховых аппарата. Чётко “слышал” только глядя в лицо. Ходил, особенно после 60-ти, с трудом, присаживаясь у каждой лавочки через 100 метров. Окопы и водопроводные траншеи “съели” суставы. Записав в медкарту “ревматизм”, его уже, по сути, и не лечили. Медики только регистрировали факт. Болен.

Медицина громко рапортовала о своих успехах, но настоящее лечение могли получить только единицы. Да завсегдатаи “цековских” больниц и лечебниц. Конституция страны гарантировала равенство граждан. На деле (и на глазах у всех) часть граждан была “равнее”. Ни “авангард народа”, ни его “совесть эпохи” это, кажется, не трогало.

Больному и здоровому пенсия и зарплата – одинаковая. Хотя и дураку понятно, что больному на жизнь и лечение надо расходовать больше. “Наверху”, должно быть, настолько дураки, что это им и поныне не понятно…

Семён записал ещё одну проблему в свой Перечень…

Кузьма сам спасался “бабкиными” средствами. “Никто не забыт, ничто не забыто”… Больной фронтовик не привлекал внимание государства. Ни на один день он не был признан инвалидом, не посылался на лечение в госпитали и санатории. Да и рядом с судьбой своей Марии он не мог не оставаться бойцом…

Его рассказы о походе “вперёд” были веселее. Родился он 14 октября 1902 года, в “расчёте” своей машины был старшим и по званию, и по возрасту. Тогда за ними гонялись по болотам, полям и просёлкам, стараясь захватить любой ценой. Поэтому и “работали” “катюши” “с ходу”… Шквальный огонь “катюш” сравнить ни с чем нельзя. И их “накрыть” старались тоже. Но и захватить их пытались всю войну. Тогда окружённую и обречённую машину заряжали, ставя в направляющие перед головками разгоняющихся ракет штыри. Один из команды оставался в кабине “крутнуть ручку” залпа, если “отмотать” её от машины на расстояние не было времени. Неизвестно мне, первым ли Кузьма научился “отматывать” на дистанционный жгут механизм залпа ракет “катюши”. Кузьма большую часть войны и крутил эту самую ручку… Машину таким залпом разносило в клочья. Даже на расстоянии жгута получал сильную контузию от адского взрыва. Молодые жизни других ребят он берёг, играя своей жизнью, как будто и не ждали его трое его ребятишек. Какие потрясения кидали его на риск жизнью? И после боевых контузий и ранений его ни разу не бросили, выносили “к своим”. Вернулся он с нашивками о ранениях и с медалями “За отвагу”, конечно, коммунистом, но “в судьбу” верил.

Летом (вместо отпуска) строил Кузьма избы и рыл колодцы. Профессия редчайшая и уважаемая в селах. Многие его профессии не были отражены в его “трудовой книжке”. В селе не было комиссий по присвоению разрядов “мастеров колодезьнего дела”, “избостроителей”... Удавалось заработать зерно, поросёнка и комбикорм. Заработок и не запрещённое тогда ещё в городах “своё хозяйство” (в сарае кроме поросёнка жили куры) помогали выжить. Сарай в городе в 60-е годы могли держать все. Потом очередная реформа при Хрущёве сараи и содержание скота в городах запретила.

О Кузьме и в городе, где люди не многих знают, и ещё меньше кланяются встречным, отзывались только с почтением.

А о его фамилии ходили легенды после того, как его с почётом охрана с другой проходной доставила к директору химкомбината. Он ходил в заводоуправление и в центральной проходной (а не в своей проходной РМЗ) предъявил пропуск Маленкова. А приезд Маленкова, тогдашнего руководителя правительства СССР, ждали на комбинате. Фамилия освободителя от “бериевских лагерей” гремела, обсуждались его новые реформы. К опешившему Кузьме приставили караул и доставили в приёмную директора… Должность в пропуске только вот, от трепета, наверное, не рассмотрели…

Сталиногорск после развенчания “культа личности” “отца народов” быстро был переименован в Новомосковск и “отдан” из Московской в Тульскую область. За что “наказали” город?

Волна страхов и арестов в стране окончена. И документы революционных репрессий уже не искали. В семью Марии пришёл не надолго покой.

В инвалидах Мария была недолго. После войны инвалидов, калек было много. Многим, как и Кузьме, и не давали никакой группы инвалидности. “Так” жили. Были рады, что живы. Калеки были на улицах, на вокзалах, на базарах… Крепкий кулачник Кузьма хоть был, и не раз, ранен и контужен, но всегда держался “орлом”. От лечения и помощи он бы не отказался, но просить, а тем более искать “блата”, - гордый и честный человек не мог.

Любовь Кузьмы убедила Марийку рискнуть, и в свои 39 лет она на заре 29 сентября 1951 года подарила ему сына. Назвали Семёном, “услышанным господом”, в честь Семёна, не вернувшегося с войны брата Кузьмы. Их единственный. Хотя у Кузьмы он был четвёртым из живых, а у Марии седьмым, но единственным в живых. Потом, считавшийся погибшим, брат вернулся, а жить остался в Новосибирске, куда забросила война его семью. У войны было много чудес…

Вызвали Марию как-то в профком, поздравили с сыном и… сказали, что “стыдно быть молодой и инвалидом”. Нет, здоровой она от этих слов не стала, да и не первые роды были непростым испытанием. Но в документах она вдруг стала “как все”.

Её инвалидность, 2-ю “пожизненную” группу ей “вернули” только через 37 лет, в ноябре 88 года, за полгода до смерти в роковом апреле 89-го. Как бы оправдываясь, врачи говорили, что “все старики такие”, “нельзя всех в инвалиды записать”, “кто работать и кормить вас будет, если всех – в инвалиды”… Страна непуганых идиотов. Не давая заслуженной защиты другим, ты обрекаешь на незащищённость и себя…

Если правовая защита не оговорена в законах до тонкостей, и ты не прилагаешь сил для её совершенствования, значит, она большинству, и, возможно, тебе самому обеспечена не будет…

В апреле 89-го пенсионерке Марии Илларионовне Маленковой пришла первая и единственная медаль — “Ветеран Труда”. Родилась она 22 августа 1912 года, награждалась за труд и деньгами, и материей, и путевками в санаторий. Но медали были лишь “начальству”. Целая делегация из московской школы № 1155, где она в это время подрабатывала в должности “младшего персонала”, а по-русски – уборщицы, принесла апрельским утром медаль и поздравления. О грядущем награждении ей сказали заранее. “Не верю, — отшутилась она, — Я не Брежнев, на меня медали вешать не станут”.

Теперь ей было 77 лет. Настоящий ударный труд и лишения – давно в прошлом. Какие медали? Бросьте шутить! Реальность этого события её потрясла. Через час “скорая” мчала её в 67-ю клиническую больницу. Инсульт. Столько перенёсший в жизни человек, она не перенесла неожиданной и такой значительной радости… Через три дня её приняло Домодедовское кладбище…

Полный “рабочий стаж” Марии Маленковой по сохранившимся только с 35 года документам – 40 лет и 4 месяца. Хватило бы на две жизни и две пенсии. Всего “нажитого” бесконечным тяжким трудом за период строительства светлого будущего для людей труда – едва хватило на похороны, а камень памятника куплен сыном на все деньги от продажи сада, посаженного отцом, и садового дома.

Дай и мне, Господи, умереть от радости, а не от болезни, но не на больничной койке…

Вернемся, читатель, опять назад на 45 лет.

Тем временем сын рос. “Повышение” от “горздрава” получила не только красавица Мария. Всю “Артель инвалидов” в 1954 году переименовали в “артель имени 3-ей Пятилетки”, а в 1960-м году переименовали в “завод фотохимикатов”. В 1963-м году Завод Фотохимикатов вошёл в состав Новомосковского химкомбината, в объединённый “Завод бытовой химии”. И почти все стали сразу нормальными рабочими нормального города.

Цифры оздоровления населения потрясали. Опыт приписок и мошенничества у чиновников рос с их уверенностью в безнаказанности.

Пыль и запахи химреактивов, соды, клея “жидкое стекло” здоровью чиновников не вредили, в цеха им ходить не требовалось. Силикатный клей и руки картонажниц в воспалённых трещинах от клея – это слонявшийся по цехам и помогавший маме Сеня запомнил навсегда. Возле каждой работницы стояли пирамиды из тысяч сохнущих коробочек, которые надо было сдать в конце смены. Поэтому всегда было сыро, а иногда и холодно, т.к. открывали двери и окна для проветривания комнат от паров клея. Монотонная работа живых роботов. И как-то в конце смены, помыв руки от клея, малыш сказал:

Спасибо здесь не скажут никогда,

Лишь молча унесут мою работу.

Прожить в бараке этом все года

Мне что-то, мама, очень не охота.

- Тише, сынок… Ой, как это ты?

В октябре 67-го Марие Маленковой дали пенсию по старости. 50 рублей ежемесячно – цена такой непростой жизни и каторжного труда “за хлеб”. Жизнь почти окончена. И почти нормальна. Есть муж, сын, квартира, садовый участок… Хуже, чем в доме у отца, ибо всей семьёй ударным и честным трудом не заработали ни коня, ни коровы, ни хозяйства с избытками для продажи, ни сбережений…

Другие времена. У многих и того нет. Людям прививались странные привычки - радоваться от сравнения с худшим, а не от приближения к лучшему. Люди не сами ломали барьеры Зла, а ждали этого от Партии, от чиновников… Инициатива даже поощрялась, но до игрушечно-несерьёзного уровня. Данных о “прожиточном минимуме” тогда не публиковали, такое даже не произносилось.

Через год сын окончит школу и закружит новая волна тревог.

Правда, сейчас, уже в 90-е годы, что-то людям показалось в родном городе “не совсем нормальным”. Он стал вторым в России городом по объёму экологического бедствия.

А тогда, в СССР, он был вторым по величине гигантом химической индустрии. Экология и люди – не были проблемой. Правда, бельё, вывешенное на улице, оказывалось чёрным, если проходила полоса дыма от ГРЭС. “Нормально” жухли тополя от гордых запахов химии…

В борьбе за здоровье трудящихся всё же был выстроен город-спутник в 12 км от города. Но… по следу ветра от химкомбината. Десятки лет сотни тысяч людей отравляются в этой подветренной полосе. Если им и дали какие-то “льготы”, то за то, что они попали ещё и в “след” от Чернобыльской катастрофы. Их не эвакуируют, не спасают. Они обречены там жить и трудиться, и обречены своей самой справедливой страной, в которой они сами когда-то были декларированы хозяевами…

Что должен был пережить этот народ, чтобы не пытаться спастись даже тогда, когда это стало “разрешено”?

Кстати, говорят, что улетающее “в дым” можно уловить и превратить в ценнейшие продукты. В городе филиал Московского химико-технологического института им. Д.И.Менделеева ежегодно выпускает столько специалистов, что только в виде курсовых и дипломных проектов можно было бы бесплатно решить эти проблемы.

А ведь в городе есть ещё и НИИ, и КБ, и заводские мощности, которые всё способны сами изготовить, и ещё поставить другим, окупив затраты. Но здоровый воздух, незаражённая земля, оздоровление поколений людей – ещё дороже. Сделай Перечень Проблем, поставь приоритеты, ищи средства… Если энтузиазм полутора сотен тысяч жителей тратить не только для уборки мусора на субботниках, то даже субботник можно сделать не только “самообслуживанием”, но и целевым зарабатыванием средств для решения местных проблем.

Может, у отцов города есть предложения лучше?

А может, не зря исстари говорят, что молодые старших учить не должны?

А может, старшим быть не умнейшими стыдно, а младшим быть с разумением и инициативой - доблестно?

Неужели надо ждать бюджетных и правительственных решений? Неужели мало тогда было прав по закону да сил народных?

А разве поубавилось бы сил и возможностей от его предложений?

Неужели сейчас мало тех возможностей, которые Семён Маленков инициировал c начала 80-х годов в Закон о местном самоуправлении? Неужели Маленков должен стать мэром Новомосковска, чтобы его идеи услышали и приняли?

Американки из различных делегаций в 90-93 году, не сговариваясь, ему говорили:

- Мы завидуем вам. Если б в США был Закон, похожий на ваш Закон о самоуправлении…

Это потом. Хорошие мысли воплотятся в дела.

А пока он смотрит на дымы химкомбината и записывает в свой Перечень Проблем…

Как же из обычного мальчишки мог вырасти такой, на всех непохожий? Уроки его жизни, казалось, были очень просты. Как у всех. И в принимаемых им решениях не было сверхусилий, недоступных каждому. А пройди, читатель, эти вопросы и ответы по годам, да измени себя и поведение растущих. Убавь трусость, добавь гражданских позиций и решительности. И жизнь изменится.

В 56-м году семья уже жила не в бараке, а в светлой комнате второго этажа коммунальной квартиры “насыпного” двухэтажного восьмиквартирного дома. Была ванна, которую отец приобрёл и установил (для всех!) сам, туалет и кухня на две семьи. Соседняя семья Фаины Первозванской (продавщицы “привокзального” гастронома) размножала черных тараканов, с которыми потом безуспешно боролись все. Их девчонка, ровесница Лида, отнимая новогоднюю ёлочную пластиковую игрушку, раздавила её и “отмахнула” Сене шрам под глазом, пока их няни судачили за чайком. “Зато не украдут твоего ребёнка - меченый”, - успокаивали маму врачи.

Потом няньку застали с сыном-бугаём, которого она поила молоком, купленным мамой для Сени. Выгнали. Но в обществе должна быть традиция регистрации не только добрых дел и передовиков, но и перечней “антирекомендаций”, не прошедших через наказание судом. Чтобы с нечистой совестью и руками люди не устраивались в места возможного злоупотребления доверием.

В квартире напротив жили четверо Банниковых. Старший, Дмитрий Михайлович, электрик горсети, умевший ремонтировать телевизоры, имел такое редкое чудо - телевизор - дома. Хозяйка Надежда - учительница. Маленковы часто были гостями на их “домашнем” кино, Слава и Сеня были много лет вместе и во дворе.

Это не сравнить со своим домом в деревне, но после пережитого это давало иллюзию благополучия.

Сын охотно шёл с мамой чуть свет на работу и клеил коробочки. Но кричал и упирался, не желая идти в детский сад. Там хорошо было нарядным детям. Игрушек было мало, за них дрались или становились злыми и завистливыми. А такие “друзья” ему не были нужны.

Дома тоже почти не было игрушек. Домино, шашки, железный мотоциклист, “летающие колпачки”… Сеня, в основном, рисовал. Но рисовал не по расписанию, и не по разрешению, а по вдохновению. Хотя этого слова он пока не знал. А чутьём отвергал недоброе, наседавшее со всех сторон.

Внутри забора детсада было скучнее, чем во дворах вокруг дома. В детсаду кто-то уговаривал воровать папиросы у отца. А затем научили курить…

В школу он пошёл с облегчением, в 6 лет, т.к. день рождения у него был 29 сентября. Однако он задавал учителям такие взрослые вопросы, что те просили родителей отвлекать сына от “нешкольных” тем несправедливости государства. Пусть просто учится…

Почему? Ведь легче жить не среди вопросов, а среди ответов. Ответы на вопросы узнавать интересно, а учиться среди запретов противно. Ведь только с одновременным решением таких вопросов и может вырасти настоящий гражданин страны и благородный человек! Но это он сформулирует позже.

Когда несколько раз вызванные в школу родители объяснили ему, каких ограничений добиваются учителя, мальчик замкнулся, а учителей упрямо дома стал звать “училками”. Рядом с благородством передачи знаний жило что-то трусливое, неприличное, предательское. Не по детским силам, но взрослые устранить мешали, давили на честных родителей. Здесь поступали не честно, и любить это он не мог. Учёба пошла труднее. Но он не стал “трудным” подростком.

В 61-м, когда внимание всех занимала Реформа, в семье появилась новая тревога. Сын пришёл из Дворца Культуры весь “в бензине” и взахлёб рассказывал, как старшие ребята испытывали “настоящий” самолёт “с размахом” крыльев почти 1 метр.

Он был в хоре и танцкружке ДК Химиков. Вечером, после занятий кружка прокрался на вечерний сеанс кино.

На вечернем сеансе

В небольшом городке,

Пела песню актриса…

И посреди абсолютно мирного фильма взвыл мотор. Тонкий напряжённо-резкий звук, похожий на звук пикирующего самолёта, но где-то из-под ног. В зале, конечно, возмущение…

Сеня вылетел в коридор, на первый этаж… Торжествующе-призывный рёв шёл прямо из-под земли! Человек из комендатуры ДК, со словами “это в подвале” со свитой дежурных ринулся на улицу. Сеня за ними.

Тыльная стена ДК ему была знакома. Ступени вели в подвал, где раньше работали картонажницы “маминой” инвалидной артели. Просторная анфилада комнат бомбоубежища с рядом колонн посредине. Теперь здесь стояли верстаки кружка “умелые руки”. На одном из них, окружённом пацанами, зажатый в тисках, ревел как от боли, заполняя дымом комнаты подвала, — небольшой самолёт.

На сияющие счастьем рожицы ребят и их преподавателя обрушился “классный разнос”.

Кружок за “грубую провинность” не разогнали, и в него на радостях приняли и прибежавшего на рёв мотора щуплого мальчишку, годившегося разве что для выпиливания лобзиком.

Десятилетний мечтатель стал пропадать в кружке, грезить самолётами, которыми в пропахшем чем угодно городе совсем не пахло. Из всей авиации далеко за городом был только земляной аэродром с двумя “кукурузниками”.

Но эта новая страсть грозила скорой разлукой. Родители пытались отвлечь сына хоровым кружком, танцевальным, “рисовальным”… Он охотно занимался везде, а охотнее стремился – к самолётам…

Желание ощутить полёт манило за два квартала от дома. Там прямо от дороги до реки был огромный крутой овраг. Кинуться на санках или лыжах по его обрыву – почти полёт. Затем ощущение скорости принёс и подаренный за хорошую учёбу велосипед. С риском быть ограбленным и избитым (город был и по преступлениям тоже вторым в РСФСР), нарушая родительский запрет, он объехал все дворы и окрестности города. Надо же узнавать мир…

Избить могли за то, что не отдал вымогателю 20 копеек или сигарету (а откуда у пацана?), могли выбить спицы, отнять “велик” (велосипед). Дважды велосипед угоняли с привязи от магазина. Милиция делала вид, что ищет велосипед и обидчиков по приметам, но ни разу никого не находила. Это была видимость стараний. (Сейчас оснащение милиции выросло, а рост преступности всё также весьма сильно обусловлен псевдодеятельностью по её искоренению).

Родители, видя, как окрыляет и преобразовывает велосипед сына, опять и опять покупали ему велосипед на день рождения. Но даже на эти малые радости в семье выделить деньги было очень не просто.

У родителей не всегда можно было спросить об увиденном. Ведь ему запрещали удаляться от двора. Уже давно понято “табу” на “нешкольные” вопросы для школы. Он заходил в ЖЭК, кто-то послал в райсовет… Часто люди не отвечали, отмахивались от мальчика. Кто-то посоветовал: ты напиши им. Написал, отослал. Потом ещё. Он не ощущал необычности своей фамилии, но чиновники на неё, видимо, “срабатывали”. Бывало, приходили и ответы, которые Сеня первым доставал из почтового ящика. Родители и не догадывались о переписке. Но однажды письмо переправили в школу, и родителей опять вызвали на беседу.

Пришлось пионеру узнать и историю семьи, и о безнаказанности несправедливых чиновников на фоне справедливых лозунгов. Вместо справедливости можно было получить зло и месть. Сосед Первозванский много писал властям о недостатках, а взамен получил ярлык склочника. Ты можешь накликать беду себе и родителям, малыш.

Мальчик опять надолго замкнулся, неохотно отвечал взрослым. Его стали звать то стеснительным, то “приторможенным”. Только не опасно ли “тормозить” вулкан вопросов и идей?

Как-то на улице ещё в 1961 году отец показал сыну тугие плети корней тополя, взрывшего асфальт.

- Видишь его силу? А асфальтировать тротуары и шоссе стоит очень дорого. Я предлагал вдоль тротуаров и дорог ставить вертикальные плиты, защиту от разрушительной силы корней. Мне отказали - дорога станет дороже. А каждый год “перестилать её народными деньгами”? Но это очень непросто - внедрить полезное народу, и не пострадать от злонамеренных чиновников. Ты хочешь всем много сделать полезного? Будь осторожен.

Много раз сын убеждался в правоте отца.

Но как устранить это “огосударствленное” зло?

Кстати, эту “дорожную” идею отца сын несколько раз посылал властям и Новомосковска, и (потом) - Москвы… Ответы получал те же. Не целесообразно. Но экономических расчётов в доказательство не предлагали. Кому? Да кто он такой? А ведь перестилка разрушаемых корнями дорог и поныне обходится дороже, чем защита дорожных покрытий от воздействия корней.

Отказы чиновников преступны. Но это всего лишь ответы на письма граждан. Иски по ним не принимали. Как материал обвинений (сообщения о правонарушениях и преступлениях!) - не хранят. Преступный чиновник защищён от наказания. Так ли должно гарантировать законодательство интересы народа - основного источника всего, созданного в стране?

Их дом стоял, как и другие, в окружении сараев, из которых текли лужи от содержащихся в них скотин. Весь детский городок – одна песочница, любимое место туалета дворовых кошек. Самый интересный дом – соседнее общежитие за металлической оградой. Там был турник, качели и площадка, на которой взрослые каждый день играли в волейбол. Можно было догонять и подавать улетевший мяч. Стоять “на страховке” за спиной “девчонок” и “подыгрывать”. А иногда малолетке доверяли стать в круг за ушедшего игрока! И он с восторгом старался не оплошать.

Кружок “умелые руки” в ДК дарил восторги новых достижений.

Первый планер Сеня сделал уже в 4-м классе. Не в классе, конечно, а в подвале кружка. На “папиросную” бумагу для крыльев денег не было. Тяжесть газетной бумаги компенсировал удлинением крыльев. Брошенный с крыши сараев тяжёлый планер пронёсся под восторженные крики болельщиков из дворовой детворы через весь двор и с размаху “врубился” в необхватный тополь… Но на общее уныние довольный первым полётом своего первого аэроплана конструктор сказал просто:

– Новый будет лучше!

В эти годы в жизнь юного авиаконструктора ярко вошла бабушка Феодосья, любимая “бабуля”. Жена деда Иллариона, которого видеть ему не суждено было. Из г. Молотова она переехала на родную Украину, в село Старая Гута Барашивского района Житомирской области. Потом в 58-м году она переезжает к дочери Марийке в Сталиногорск. Голова сельсовета Савчук с секретарём Захарченко выдали справку, что “Молчанова Феодосия Максимовна, родившаяся в 1873 году в с. Кохановка Троицкого района Одесской области выехала в Сталиногорск к родителям”. (Документ сохранился). Мало горилки было, видно, в сельской раде, чтобы осветлить голову. В этом возрасте (85 лет!) к родителям не ездят. Родители Феодосьи никуда не выезжали из Кохановки (по-русски она звалась бы, наверно, “Любимовка”), и давно были прописаны на Том Свете.

На Украину из г. Молотова возвращается и её дочь Александра. Со своим мужем, плечистым красавцем Александром Цветковым она живёт в посёлке Рыхальск. Растут дети, бабушка Феодосья снова поселяется на Украине, теперь в Рыхальске, помогая растить троих внуков – Таю, Володю и Люсю. Каждое лето Сеня с родителями – у них. Незабываемый деревенский быт, изба в цветах, солнце, сеновал, игры. Светящаяся лаской бабушка. Отец с бригадой мужиков строит родичам избу, хлев… Радость новоселья…

В 63-м после парада в честь Дня Пионеров 19 мая мальчик не вернулся в комнатку насыпного двухэтажного дома. Утром к дому подошла машина, грузили вещи. Нет, не арест. Папа за передовой труд опять поощрён, получил “отдельную” двухкомнатную квартиру в городе-спутнике Новомосковск-2, или называемом в народе Новомосковск-южный. В том самом, что в 12 км от дома, по следу ветра от химкомбината…

С парада, на который отсылали в этот город-спутник в качестве награды лучших учеников, мальчуган сам пошёл искать свой новый дом. Затем – новую школу… Нашёлся и новый ДК, и Дворец Пионеров, и авиакружок в нём… Вихрем захватывали хоровой кружок, танцевальный (они владели лучшими залами Дворца). Твой голос в хоре не теряется, а обретает силу и красоту многоголосья. Одному танцевать можно, но жанровую сценку танцующей группы не повторишь. Вместе - сила, вместе даже отдых лучше.

А затем околдовал фотокружок, где уже занимался школьный друг Володя Авдохин.

Владимир Иванович Нечаев, матёрый репортёр и глава городской фотохроники, учил ребят самозабвенно, без скидок на возраст. С восторгом и критично оценивал способность "найти кадр" в привычном, где его другие не видят. Со “Сменой”, “ФЭДом” или “Зорким” можно было достичь не очень многого. Но регулярно фотографии нечаевских питомцев были на выставках разных уровней, даже в США. Отличившимся давали “пощёлкать” казёнными “зеркалками”, редкими и дорогими аппаратами “Зенит” и “Старт”. В фотолаборатории Дворца Пионеров у Нечаева было людно и вне расписаний. Опыт приобретать вместе легче, но творчество над кадром зависит только от тебя. С хорошим кадром можно было смело идти к Нечаеву в частный дом за околицей города. Техника и растворы у него всегда “наготове”.

Но к фотоделу он ревновал всех необычайно. “Из тебя не выйдет ни фотограф, ни авиатор”, — сказал однажды запальчиво старый мастер Семёну, узнав, что тот “предательски” ещё и в авиакружок ходит.

Знал бы он, сколько увлечений разрывали мальчишку!.. Мастер ошибся. Семён влюбился и в фотодело, и в авиацию. И делая через 13 лет приборы для “Бурана”, сделал сам и стереофотоаппарат, чего не сделал никто в его родном Новомосковске. Даже в Москве таких – по пальцам перечесть.

Николай Францевич, “Никола” — вождь авиакружка. Он рядом, в конце полуподвального коридора. И самолёты давно к себе тянут. Никола вселял веру в способность сделать самое невероятное. Он вдохновил школяров Казекина и Борискина самим рассчитать пропеллер и прочность самолёта. А потом ещё спорили о точности подтверждения в полёте расчётной скорости и радиуса “переворота” на “петле”. Один из них потом поступил в МАИ. К всеобщему восторгу, полёты подтверждали расчёт. На старты “авиамодельщиков” сбегались зрители из других кружков Дворца пионеров и из соседних дворов.

Первую свою моторную “пилотажку” Семён от усердия залил лаком-эмалитом как бронированный ПЕ-2 или ИЛ-4. “Сам Никола” поднял в воздух это 700-граммовое чудо Семёна с шасси и с натужно ревущим “движком” МК-12 - как личный рекорд. “Норма” веса таким моделям – 450 г. Спас выбранный высокий профиль нервюр крыла, резерв подъёмной силы. “Броневик” под гиканье и “давай, давай!” пропарусил пару кругов и плюхнулся.

Но он летел! Потом пошли и модели по собственным чертежам, пришла жажда творчества.

Для самолёта нужно сухое и лёгкое дерево, рейки, шпон, бумага… Купить – только в Москве, да раз в год – в магазине дома “на площади под вышкой”, с которого в праздники “долбила салюты” пушка.

В стране все так непринуждённо воровали, и так многое имевшегося в изобилии было идиотично недоступно, что примерному пионеру и (потом) комсомольцу для реализации мечты пришлось-таки выучить дыры в заборе мебельной фабрики и её цеха.

Рейки-обрезки и отходы шпона или наждачной “шкурки” здесь были “навалом”, их не надо бы было красть, т.к. это были отходы. Но честно получить (а главное, вынести не через забор, а через проходную), взять их для себя - кража. Не вынести и для кружка, и для школы, да и выставить на продажу от фабрики в магазине – было невозможно. Много позже, лет через пять только, появились в магазинах отделы обрезков и отходов. Сколько таких вот Семёнов и их кружководов должны были годами “давить” на чиновников, чтобы “продавить” очевидное…

“Умом Россию не понять”… Где уж школяру, раз и классики не разобрались. Здесь не умничать надо, а что-то сделать, и так просто, чтобы “и ежу” было понятно. Школяр завёл уже изобретённый им самим Перечень Проблем и начал Перечень Предложений. Чтобы помочь себе, похожим на себя, и взрослым.

Это место пусть читатель перечитает внимательно. Речь ведь идёт о первых кражах честным человеком из честной рабочей семьи, отличником по большинству предметов и образцовым в поведении. Ничего этого в приговорах не пишут, осуждая за кражу. Сколько людей отсидело при Сталине за кражу горсти соли, колосков с убранного уже поля… Романтичность “справедливого вора” Юрия Деточкина “воспета” много позже, и только для кино. Не в кодексах. Если бы Семён Маленков был пойман и осуждён за кражу на мебельной фабрике для постройки его очередной крылатой мечты, повестей и достижений его жизни могло уже не быть.

Если государство принуждает к полезным достижениям через нарушения законов - виновато государство. А этого постулата в законе по-прежнему нет, как и его Перечня Проблем - на столах депутатов и министров... Они опустили три четверти своего народа ниже черты бедности, а значит, чьи-то дети попадут в тюрьмы за кражу куска хлеба, их судьбы будут сломаны по вине государства.

Изучив самостоятельно мебельную фабрику, школьник не мог понять школьные обязательные “уроки труда по столярному делу”. Скудный инструмент и материал. Делать можно только нечто по заданию столяра Ивана Никифоровича и только на оценку, и только до звонка – это ли не унылая издёвка после творческого азарта авиамодельного кружка? Пацанам важно учиться на изготовлении полезного, например, клюшки. А разрешено только две ненужные палки сбить в ненужный образцовый шип, чтобы после оценки – выбросить. Реакция — “буза” и “вяканье”. Ни фабричным столяром, ни искусным ремесленником с этих “уроков бесполезно-кустарного труда” не выйдешь.

“Никифорыч” это понимал, но начальство, как плетью обуха, не переломишь… Или очерстветь надо до обуха. Да в обухе, видно, уже становится неподвижным разум, потому не видно битв обухов. “Факультативного труда” в расписаниях не было. Клюшки Никифорыч делать всё же учил, но “втихую”… Не будет добра, если от хорошего дела мальчишек гнать. Не научившись “править” и “ладить” инструмент, его тоже не полюбишь и не освоишь. Этому охотно учил лучше всех отец Семёна и столяр Васильич из кв.5. Дома и в кладовке на полке, и в изношенных школьных портфелях, и в столе, на котором было всё для фотографии, — инструмент был любой.

На следующий год, на уроках слесарного дела произошло долгожданное чудо. Было задано изготовление полезного предмета - молотка. А в столярке младшие классы пытались строгать платяные вешалки. До чего ж приятно чудо творить своими руками! Его молоток оказался не только по размеру и ровным, но ещё и отполированным. Его разрешили унести домой. Вместе с “пятёркой”. Школа не продавала молотки и ещё не делала выставок своих умельцев. Отец хвалил сына по-мужски, а мама поставила впервые инструмент (!), сверкающий молоток, среди чашек в сервант.

Ещё в вопросах и предложениях школяра не было слов “факультатив”, “мастер-класс”, “самоуправление”. Была только “обязательная школьная программа”, как будто речь шла о трудовом перевоспитании в колонии. Ещё встречались и учителя, гордо вспоминавшие хлопанье учеников линейкой по голове и по ушам за невнимание и недовольство. Один такой уже в старших классах преподавал основы законодательства, более пугая, чем воспитывая высокое и гражданское чувство. Он не любил класс настолько, что в углах его рта появлялась пена. Ещё в человеческие отношения врывались самодовольные и устрашающие – казарменные. А ведь школа была “в лучших”.

На “классных собраниях” родителей так много ругали за шалопаев, что о проблемах обучения “нормальных” говорили редко. “Нашего не ругали” — почти похвала.

Хотя Семён был почти отличником, он всегда был в классах с буквой “в” и “г” или даже “д”. Там всегда были дети рабочих и неблагополучных семей. В классе “а” были дети директоров и учителей. Такого нормативного документа никогда не называли, но негласные правила были в стране не только в этом, мелком. Дети руководящих чиновников города вообще учились в школах, считавшихся привилегированными. На “неудобные” вопросы обычно отвечали “не придумывай, чего нет” или “умный не должен спрашивать очевидное”. То, что многое очевидное было “неформально”, может, по известным только немногим “циркулярам”, но не честно, да и противоречило лозунгам коммунизма и справедливости, - в школе и у власти нельзя было выяснить по-прежнему.

Активность Семёна росла. Из школы стали получать письменные благодарности и грамоты. Но по-прежнему его тайной оставались письма с вопросами и предложениями властям.

Бабушка Феодосья с переездом на эту квартиру тоже переехала жить к ним. Пока родители на работе – она единственный советчик. И живут они вместе, в одной комнатке. Но активные поиски внуком “правды” её пугают. Под красивые лозунги и песни её жизнь искалечили. Бабушка уже много болеет. Приходы врачей, их “обслушивание” и таблетки - бесполезны. Последние два года жизни бабуля парализована, не встает. Иногда кричит от боли, иногда - от воспоминаний. Много вспоминает, рассказывает. Если б внук всё записывал!

Как-то почти сразу после переезда в Новомосковск-2 Сеня стал свидетелем необычного диалога с властью. Не через Совет Дружины. И не через ГорСовет. В семье неожиданно разразился скандал. Мама, обожающая отца, кидалась на него с криками, “убийца”, “ты прожитую жизнь порубить хочешь и сына!”. Отец, прошедший от Волги до Германии на “катюше”, и сам часто вздыхал, что он много душ погубил. Но в “общепринятом” смысле он убийцей не был.

Оказывается, он “вышел с топором на власть”, что в те времена было совсем худо. К новому дому привезли сажать тополя. В покинутом ими Новомосковске-северном могучие двадцати-тридцатилетние необхватные тополя царили повсюду. В пору их цветения было не продохнуть, и клубы тополиного пуха катались не только по дворам, но и в квартирах. Мальчишки забавлялись поджиганием ворохов тополиного пуха, и в городе от этого полыхали то сараи, то бараки. Избежать этих бед, переловив мальчишек, запретив спички или - вырубив "пылящие" пухом тополя? В окно их комнаты второго этажа тянул ладошки клён, и это была такая радость!

Когда начали сажать тополя у нового дома, Кузьма вышел к бригадиру и сказал: “Отвези тополя назад в ЗеленХоз и сдай, а то все тополя я сам вырублю. Скажи, Кузьма Маленков заказал каштаны и груши посадить”.

Что тут было! Гордого бойца, Кузьму – обсмеяли. Да хоть ты будь сам Хрущёв, а не Маленков! Велено, и посадим! Будешь мешать, – и тебя посадим!

Ух, уж эти, готовые выполнить и глупость, и подлость по приказу! Тогда Кузьма вышел уже с топором. Гневный взгляд его голубых глаз не выдерживал никто. Но трусу и дураку страшней показался топор… Смельчаки-насмешники тут же с угрозами умчались на машине вместе с тополиными саженцами.

Скандал эхом прокатился по парткомам. А коммунист Маленков, как ни в чём не бывало, принёс с базара “свои” саженцы и начал во дворе дома сажать яблони, груши, вишни… “Через четыре года здесь будет город-сад!” — лучше наяву, чем в стихах. “Кузьма, одумайся, дети всё поломают!”. “Я ещё посажу. Одёргивать надо, учить. Их дети тоже сажать, а не ломать научатся”.

И совсем уже неожиданным и полным триумфом был приезд машины с саженцами каштанов. Были в городе и умные люди у власти. Щуплые пока каштаны посадили вместо “плановой” аллеи тополей вдоль улицы Коммунистической, на которой стоял дом 26, и какое-то время жители шутливо звали её “аллея Маленкова”. Вечерами после работы люди с вёдрами выходили поливать всю аллею каштанов… Потом привыкли и забыли. А аллея эта стоит памятной таблички… Многих историй и документов нет в музее города…

“Юноше, обдумывающему житьё”, натыкавшемуся на изощрённую тупость чинуш и системы власти, часто хотелось поступить по-отцовски.

Рискуя получить недовольство и отца, и властей, он написал письмо:

- Почему вокруг города сады, не менее отравленные химкомбинатом, а в городе дворы нельзя засадить фруктовыми деревьями (как это сделал отец)? Их берегли бы больше, чем тополя. А яблоками отравились бы не больше, чем загородными.

Ответ был поразительно идиотичен: “Не предусмотрено положениями и нормативами”.

Но исполком, ЗеленХоз и ЖЭК, блюстители нормативов, не рискнут вырубить во дворе яблони Кузьмы Маленкова. Этот город строили не горожане, и не чиновники, а крестьяне соседних сёл. Они бы не написали столь глупых нормативов. Так дайте им сделать город-сад! Не мешайте!

Уже живя 30 лет в Москве, Семён Маленков о том же пишет властям Москвы. Строгино и Митино, Крылатское и Измайлово, Кунцево и Фили, Лосиный остров и Сокольники не отравились бы яблоками из своих дворов. Ведь, например, рядом с улицей Твардовского в Строгино - “городская” деревня Троице-Лыково. Тот же город, тот же воздух. Но люди растят и едят свои яблоки. А в ста метрах от них уже нельзя! Идиотично! Но столично.

Команда разрекламированного везде мэра-хозяйственника мощно и буквально во всём блокирует предложения Маленкова. Как нет такого. Здесь боятся конкурса умных, здесь на саморекламе и ложно-дутом авторитете дураки и преступники держат власть.

Если бы пенсия позволяла Семёну высадить город-сад в Строгино! А дети учились бы окапывать, поливать, беречь свой первый и далеко не личный сад от “нерадивых”. “Демократы”-чинуши, “лужковские хозяйственники”, так же глухи, как и критикуемые советские “бесхозяйственники”. А по отчётам в Строгино высаживались (во дворах домов) яблони. Да, видимо, на дачи составителей отчётов.

В “перестройку” нельзя входить с ворами на всех лавках власти. Надо было сначала их смахнуть на нары. Должен быть внедрён закон самоочищения общества. Преступление должно быть нормативно-невыгодным. Добро должно быть непременно поощряемым.

Сказано "письменно" Маленковым ещё в 1961-м году.

Прошло ещё 4 года.

И в 1965-м году Сеня сам становится на первую свою "должность" - руководителем авиакружка пионерлагеря “Знамя”, в сложных и трагикомичных ситуациях завоёвывает для пионерлагеря химкомбината третье место по Тульской области. Авиакружок в пионерлагере был организован впервые. Сеня так хотел ходить именно в этот несуществующий кружок, что директор пионерлагеря, в шутку может быть, сказал: “Организуй – и будет, забодай тебя комар!”

Энергия из парнишки так “пёрла”, что Семёну доверили самому закупить инструмент, материалы и готовые “наборы” для поделок, собрать энтузиастов. Ведь лучше него никто в лагере не знал, что нужно иметь кружку. Организуй! Это первое такое предложение. Важнейший толчок школяру.

Кружок под руководством почти одногодка “слетелся” мгновенно. Поскольку “кружковые” комнаты были давно “расписаны”, им ставили столы на веранде второго этажа.

На глазах у всех быстро появилась серия “необычных” самолётов. Все ждали праздника – показа полётов. Испытывать и регулировать модели крадучись, без старших, ушли “в мёртвый час”, через забор, на лесную луговину. И когда после регулировок модели полетели, из кустов в полный рост поднялся счастливый лазутчик-директор.

- Вот пошли нынче мальцы, забодай тебя комар! Он один из всех взрослых так и хвалил, и ругался.

На третий областной слёт в открытом грузовике кроме счастливых членов авиакружка везли стенды, экспонаты и отличившихся участников других кружков. Половину хрупких самолётов, как ни берегли, подавили по тряской дороге. Раздавили таймерную, пилотажную, резиномоторную и пару планеров. Почти крах! На ремонты не рассчитывали, да и с кем соревноваться на “инвалидках”?

Но и соперникам не везло. Был сильный ветер, и самолёты конкурентов разбились. Планер Семёна при затяжке на леере вошёл во флаттер, “затрепетал” крыльями, не набрал высоты, но после сброса леера пролетел и стал “третьим”. Надо честно сказать, последним в этом классе планеров. Так первое в жизни областное выступление стало призовым. “Летуны” возвращались грустные, а взрослые радовались.

Первая грамота ГК ВЛКСМ за работу в авиакружке Семёну пришла ещё в 65 году. И грамота за успехи в фото. Участвует он с хорошими результатами и в олимпиадах по немецкому языку, химии, математике. На олимпиаду по физике пришлось ехать в знаменитый московский ФизТех. Третье место в городских соревнованиях по стрельбе. Лыжные кроссы – без наград. Но скорость жизни так высока, мелькают годы, интересного так много – успеть бы. Фотокружок, изокружок, школьный комитет комсомола, редактор школьной стенгазеты, внеклассные “факультативы”, домашний аквариум… Он не мог “лоботрясничать” во дворе, часами пинать мяч, “зубоскалить”, поплёвывая, на лавочке. Двенадцать лет, прожитые в Новомосковске-северном, казались вакуумом. Он начал собирать тематические коллекции значков и марок. Это целый мир информации и технологий. В 74 году значков только будет несколько тысяч, целый чемодан. Так много появилось интересного, и так много не успеваешь…

А в “выпускном” 10-м ему и двум его друзьям по классу Авдохину и Абрамину вручили грамоты областной выставки юных техников и медали ВДНХ за создание любопытного “бытового” прибора по сварке горячим воздухом пластмасс и пластмассового оборудования для автоматизированного школьного класса физики и электротехники. Это была комбинация из пылесоса и паяльника.

Над классом трудилась, конечно, большая группа юношей. Сами сделали автоматические шторы для кинолектория, вращающуюся “рулонную” классную доску, учительский пульт управления, сами покрыли пластиком столы, на всех столах из пластика сделали щитки с приборами и розетки на все виды лабораторных напряжений…

Троим из всех получать награду было даже неудобно. Без награды остался и истинный вдохновитель и организатор ребячьих подвигов, - физик школы №9, Николай Федорович Козлов. Где ещё учитель тащил в класс все списанные приборы, чтобы школяры “курочили” и изучали их не только на картинке?

Козлов пришёл в школу из Новомосковского филиала МХТИ на смену “физички” по прозвищу “колобок”. Ей достаточно было наизусть рассказать параграф учебника, прочитанного на перемене, чтобы получить “5”. Физика была “формальным” предметом, не трогающим ум и душу. Новый Физик на первом же уроке оценил знания всех "отличников" на “2”, объявил, что физика не бывает отдельной для физиков, школьников и домохозяек. Поэтому учить её надо не “по Пёрышкину”, а по ВУЗовскому учебнику Ландсберга. Элементарный учебник физики. Ничего себе – элементарный! Были попытки “бунта”. Но впервые класс услышал, что учитель ходит не “на работу” и ему с классом скучно. Это было ново. Как это – с нами скучно? С нами не соскучишься! Так всего за год и “дошли” до автоматизированного класса физики и электротехники, до медалей ВДНХ.

А “вольности” эти благословил директор школы В.М. Бугринов. Жаль, списавшие на школу гору приборов, инструмента и пластмасс останутся для благодарных потомков безымянными.

Тогда ещё не было “экспериментального” образования, частных колледжей. Нестандартный и резковато неодобряющий слабую школьную программу учитель, даже способный поднять столь обыкновенный класс до отличных достижений, несомненно энергичный и импульсивный, рисковал получить массу жалоб учеников, родителей, коллег, мог быть уволен с обвинительной резолюцией. А ведь нет лучше оценки учителю, чем достижения его учеников.

Спустя 30 лет мы получили печальное известие из Новомосковска. Физик Козлов, после инсульта был отправлен родственниками в дом престарелых посёлка Гремячее и там умер. Если город (как и страна) не способен обеспечить достойную жизнь и старость своим учителям, то сколь ещё более неблагодарными потомками он может наполниться?

Читателю может иногда показаться, что жил то тут, то там эдакий скромный и талантливый, а ему так мало помогали и так много все вокруг мешали... Кругом полно достижений, а он видит только недостатки… Нет, друзья мои, я не могу в одной книге рассказать, как много вокруг нас хороших людей и талантов. Я напоминаю, что Семёну просто везло на встречи с талантливыми людьми. И это много изменило и в его жизни.

В городе всего-то на полтораста тысяч жителей было несколько театров и домов культуры, кинотеатров, дворец пионеров, крытый спортцентр, и крытый бассейн, стадионы и спортплощадки, парк с аттракционами и танцплощадкой, два вокзала и даже аэродром. Не в каждом райцентре страны было так. Центр накрест пересекали два зелёных бульвара. Нет, это не был город прожжённых равнодушных бюрократов. Простой овраг в городском “детском” парке был превращён в трёхкаскадный пруд. И в нём не только Семён научился плавать. В том же парке создана детская железная дорога с “всамделишным” вокзалом, “низкорослым” паровозом и вагонами. Паровоз и вагоны делали из собранного пионерами металлолома. Каждый год в школьных дворах появлялись собранные школьниками груды металла и бумаги.

Об этом достаточно отчётов горсовета и газетных статей. И это достижения не только руководства, а всего города, сделавшего всё своими руками.

Но… Много разумного внедрить было безумно трудно. И эти невнедрения - невосполнимые потери. Надо, чтобы следующие поколения не писало о победах в беге с барьерами. Надо снимать барьеры и препятствия, чтобы бег поколений становился свободнее и быстрее.

Молодёжь, например, могла заработать сама и на школьные спортзалы и стадионы, и на инструменты клубов и кружков.

Но…

Но организовывать их и “отвечать” за них никто не брался. Запрещён был детский труд и его “коммерциализация”. Хотя школьники выезжали на виноградники, например.

Не удавалось внедрить молодёжные и правовые новации “в порядке эксперимента”. “Сверху” можно было и реки повернуть вспять, а вот “снизу”, из народа, которому принадлежит в стране власть и всё… Во всё толкаться лбом не могла даже такая беспокойная голова, как у Семёна.

Но голова дана не только шапку носить. На субботниках, например, убирали не только мусор. Родители “отчисляли” за субботний день всё заработанное. Это была не только зарплата, но и произведённая продукция, от продажи которой мог быть ещё доход. Никто и никогда не отчитывался перед владельцами этого “общего котла” за его использование. Молчали партия, комсомол, профсоюз… В газетах если гордо проскакивала сумма заработанного, то потом умалчивалась её судьба. Общенародное, несекретное, а посмотреть, например, в горисполкоме – нельзя. Почему?

И планы города, и его бюджет могли смотреть только депутаты, а не зашедший в горсовет житель. Даже не все чиновники горисполкома. Почему?

Быть своим в своей стране (строящей мир социальной справедливости!) и быть ей полезным, - было непросто.

В “прощальной” школьной характеристике классный руководитель Нелли Наумовна Пекер написала Семёну: “каждым увлечением приносил большую пользу школе… Относится к людям принципиальным по отношению к себе и к окружающим… Любит и умеет трудиться. К труду относится, как и к любому делу, за которое берётся, серьёзно и творчески”.

Многое в нём она определила верно.

Но она не знала мучительный Перечень Проблем своего ученика. В школе, как и в горсовете не было ответов на эти вопросы.

Но без таких самозабвенных заводил, как сама Нелли Наумовна, без преподавателей-организаторов внеклассных кружков и олимпиад, — ничего бы и не было и у юных “любителей трудиться”. Та, идеологически зашореная, школа и жизнь имели своих героев и гениев. “Литератор” Нелли Наумовна организовывала ребят на “самодеятельные” концерты, спектакли, “огоньки” с чаепитием и танцами… В концертах охотно участвовали не только отличники и хорошисты, но и слабоуспевающие, и "неблагополучная" в поведении часть класса. Если на литературном вечере ты рассказал о книге, её авторе и героях, сыграл сценку сверкающим глазам одноклассников и получил овации – тебе уже не важна другая оценка, даже оценка учителей.

И спустя 30 лет, забытая горсоветом и его "отделом образования", она собирает все новости о своих учениках, переживает за них, переписывается, принимает их у себя дома. А ведь и не каждому учителю ученики платят таким вниманием и верностью…

На факультативах Клавдии Ивановны Саяпиной оживали бездушные формулы математики. Школьный учебник не много говорил, в каких профессиях и как можно использовать расчёты. А ведь порой именно "прикладными" достижениями можно зажечь настоящий интерес к предмету. (Вспомните описанные мной расчёты самолётов детьми в авиакружке. Их "не задавали", и оценки не требовались).

После уроков химии к самолётам в семью влетели ракеты, которые Семён целиком делал сам, включая пороховой заряд из серы, селитры, угля и марганцовки. Ракеты стартовали в палисаднике под новый год и к праздникам.

Школа была просто влюблена в историка Татьяну Васильевну Савостьянову. Только она могла рассказывать о походах, как будто сама была Македонским. Потом была царицей Египта…

У “ботанички” Инги Степановны Бородулиной всегда цветы вокруг школы и овощи на школьных садовых грядках… Я не видел их даже в Московских школах, даже в теперешних "коммерческих" и новаторских, "образцовых".

Ох, не видно что-то и у сегодняшних "спецшкол", и у “продвинутых” к ЭВМ школ – такого, что имели тогда в самой "средней" средней школе №9.

Спасибо вам всем, Учителя.

Семён был стеснительным, хоть был и звеньевым, и вожатым, и кружководом, и в школьном комитете комсомола, и в стенгазете. Был во многом как все. “Не выпячивался”, но как максималист, делал всё с полной отдачей.

И кто бы знал, что его кроме кружков и авиации ещё в то же время околдовывала Музыка. Мужчины не любят признаваться в сентиментальности.

Мелькнут годы, и о Федосовой Галке, жившей двумя этажами выше, он запишет:

Вдруг вспомнилось мне,

как в детстве нередко,

Об играх забыв,

убегал я к соседке.

Подолгу сидел,

позабыв о мальчишках,

Мячах и рогатках,

недочитанных книжках…

Девчонка мне нравилась,

что робко и нежно

Мне песни играла

на клавишах бежевых.

И всё забывая

у ней за спиною,

Я любовался

нехитрой игрою.

Вот пальцы несмело

пробуют ноты,

По клавишам бродят,

ищут кого-то.

И в лаковой крышке

Её фортепьяно

Светло улыбалось

Отраженье туманное.

Но время летело.

Легко и мятежно

Летают уж пальцы

по клавишам бежевым.

Уж я – не мальчишка,

но лесенкой узенькой

Взлетаю вприпрыжку

к Волшебнице Музыки…

Стройна, как тростинка.

Красива, как в сказке…

Клавишам тонким,

за музыку звонкую

Рук полудетских

достались все ласки…

Денег на инструмент у родителей не было. Так и не обучился он этому чародейству.

То было раннею весной,

Когда в цвету всё было.

Играла песню ты.

Со мной

Что песня та творила!

Плыла вся кругом голова,

Неясный сонм желаний

Переполнял меня, едва

Промчат по "клавкам" длани…

И лета знойного пожар -

В душе, на сердце, в мыслях…

Я уходил, душой дрожа,

Под взгляд смешливо-кислый.

Ты юною ещё была

И понимала ль те дела?

И лета знойного пожар

Заменит в сердце осень,

Пока легонько и дрожа

Раздует те вопросы

весенний лёгкий ветерок…

Раздует, жди. Всему свой срок.

Ах, если б ты

могла весной

Шагнуть ко мне,

шагнуть со мной…

Лишь шаг назад

Ногой одной…

Из осени я б мог

- в твой зной!..

Чародейка же была ещё молода, а Семёну нужно было ещё построить свой бриг и купить алые паруса…

Годы летели.

Кумирами Семёна и двух его друзей были Водопьянов, Чкалов, Покрышкин, Яковлев, Туполев…

Все трое мечтали летать, увлечённо строили самолёты. В подвале дома на улице Коммунистической 26 у замечательного соседа-столяра Александра Васильевича был верстак. Когда в тисках верстака завели мотор построенного самолёта, повторилась история паники в ДК. Только кроме рёва мотора через пол к соседям повалил запах выхлопных газов и дым… Хорошо, что не химик, - говорили они, - а то были бы кислоты и взрывы…

Через два перекрестка от дома на асфальтированной площади перед стадионом, очень ранним утром, “без зевак”, испытывались кордовые модели и планеры. Был у друзей облюбован и “полигон” на живописной опушке за пригородной рощей. Кроме велосипеда (не первого уже – два “угнали”), фотоаппарата и инструментов, отец подарил, постепенно конечно, четыре мотора для авиамоделей!.. Ради мечты можно было сделать всё. И что-то несделанное могло погубить мечту.

Для мечты награды выставок и грамоты, получаемые каждый год, не были “ступеньками”. Нет, это как бы “сыпалось на голову” само собой.

Для мечты желание учителей увидеть тебя медалистом школы – тоже не имело значения. И Семён пренебрёг настойчивыми советами мудрых учителей, чтобы оценками “подтянуть” медаль. Только пересдать одно сочинение… Наверное, чьи-то медали так и делались.

Да не нужна ему показуха! И нечестно так!

“4” – это хорошо. А всё лучшее пишется не на оценку.

Обычный Аттестат. Выпускной бал школы №9. Пригласительные билеты на бал всему классу прилежно и “по-типографски” нарисованы его рукой. Легли в альбом последние школьные фотографии.

С “журавлиной тоской” он объехал на велосипеде весь город и пригород, парки и рощи. За стеклом серванта на долгое ожидание застыли модели самолётов и самоходная баржа с электромотором. Не доделано радиоуправление… Над кроватью замер планер. В подвале дома и на стенах кладовой оставались остовы пяти недостроенных самолётов. Он знал, что настоящие самолёты уведут его отсюда надолго…

Бах!

И тем же летом Семён “недобрал полбалла” на рывке в ВУЗ.

И друзья тоже.

И все трое были рады остаться опять втроём, втроём пошли токарями на химкомбинат.

Этот год тоже стоит отдельного рассказа. В этот год Семён впервые серьёзно схватился с административной и юридической несправедливостью “системы”.

Только что получивший 3-й разряд молодой токарь-универсал не выполнил план. Всего на горсть шайб. После школы и зарабатываемых денег было достаточно. Какой ещё план! Из-за двух десятков колечек депремировать целый цех? Да вы с ума сошли! Люди столько сделали! А что изменится, если шайбы я “дорежу” завтра? Завод встанет? Да они после сдачи уже неделю в кладовых лежат! Теперь из-за него по правилам “Кол. Договора” и “бригадного подряда” (которых он и не видел, и не подписывал) бригада, смена и цех должны были лишиться премии, сняты с соцсоревнования. Если бы предупредили заранее, он бы остался и после работы, чтобы наточить недостающее “до плана” количество этих простых колечек. Но уже “закрыли наряды”. Для их “спасения” надо было подписать фиктивные “накладные” для зачисления на себя работы, которую выполнил другой токарь.

“Обычное” для многих на РМЗ дело. Но бесчестное, мерзкое. Коренастый, добродушный и пожилой, как отец, мастер, живший с Семёном на одной улице, был очень настойчив. Профорг, свободно работавший на любом станке и бывший одним из кумиров Семёна, к ужасу правдивого комсомольца, поддержал это бесчестие. “Надо!”. “Для общей пользы”!..

Принуждение к бесчестию, как и его оправдание – были отвергнуты. Зачем мне присваивать чужое? Я и так хорошо работаю. Дополнительно поощрить обогнавших в соревновании – хорошо. Но депремировать целый цех, так много и хорошо сделавший, за горсть не бог весть как срочно нужных шайб?!?

Великое своими примерами слово “Надо!” прозвучало призывом совсем не к доброму, и не к честному делу. Ишь, чего придумали! Чужое присваивать, бумаги фиктивные лепить! Для “пользы”!

Люди, так много говорившие о правде и чести, о справедливости и героизме - молчали и не противились бесчестной "необходимости", возведённой в порядок…

В уме ли вы, коль вините за желание остаться честным?! Это коллективное помрачение или коллективное предательство? А ведь нетрудно опытному человеку узнать и коллективное уголовное преступление - принуждение с использованием служебной зависимости и власти к приписке, к созданию фиктивного документа…

Бригада и цех были из-за него незаслуженно наказаны депремированием. А с другой стороны - и поделом!

Система, принуждающая к открытому и осознанному бесчестию целые коллективы, пусть с пустяка, как и незаслуженно наказывающая целые коллективы за их честно живущего индивида, — эта система стала отвратительной, враждебной.

Предательство принципов порядочности и чести, которым учили с детства, навязывалось от лица администрации, государства. И от лица профсоюза, “школы коммунизма”! Это было потрясением.

В “общую тетрадь” он записал:

На десять тысяч честным был один,

Когда Датчанин с Англии брал дань.

Сейчас мошенник всюду господин,

Хоть коммунизм почти, куда ни глянь.

Оказалось, существует много поводов и способов и для принуждения к подлости, и для её оправдания. И все доказывали, что это всё — “законно”!

!??

Непорядочность не может быть “законной”!

Юноша сделал правильный вывод: Любое стимулирование к достижениям должно быть защищено от злоупотреблений и фальсификаций так, чтобы само злоупотребление стало опасно и невыгодно потенциальному злоумышленнику.

Жаль, что у юристов нет пока такой простой формулы.

Надо разослать. Надо добиться этого! Пусть примут! Включить надо это в перечень Проблем.

Потом. А сейчас? Нет, сейчас я прав! А об их “колдоговорах” и “подрядах” они обязаны были подумать сами! Пусть задумаются теперь, пусть изменят! Не должна эта нечестность тянуться вечно!

После довольно абстрактной школы Средней Школы и “школы комсомола” это был настоящий экзамен жизни, когда против тебя все “нормальные люди”. Они учат и говорят о чести, а принуждают к бесчестию в реальной жизни. “Ради дела”, “для твоей и нашей пользы”. Ведь это повторили не только в цехе, в профкоме и в “комсомоле” завода, но и в горкоме комсомола и профсоюза!

Подлость любит благородные маски. В этой тихой схватке тридцать лет назад Семён совершил свой первый гражданский подвиг. На глазах у всех учивших его честности и чести.

С молчаливого согласия трусов творятся все преступления мира.

Он прочёл об этом в школе, совсем по другому поводу. И вот, “извольте на себя примерить”.

В школьных сочинениях по литературе принято было писать “так поступил бы каждый”. Но важно, что так не поступали ни “каждые”, ни многие. Вот такие только “единицы”. Может, вообще – один. И этим же обществом он же был осужден за честнейший поступок.

“Береги честь смолоду” – всегда напутствовали отец и мать. Он помнит. А что же эти?…

Мир не дрогнул… Депремированный народец “утёрся”, и подлые правила не изменились. “К добру и злу постыдно равнодушных” Семёну не было жаль. Но…

Где граница между обязанностью учителя вырастить порядочных граждан и ответственностью общества за нанесение морального увечья порядочным гражданам непорядочным поведением государства и общества? Где их мера?

Где границы и мера ответственности законодателя, не создавшего механизмы исполнения декларативных норм закона, не облёкших красивые “правила жизни” в формулу исполнимого закона?

Где ответственность прокуратур, десятилетиями не вносящих предложений по созданию норм и “механизмов” безусловного исполнения законов, норм и механизмов неотвратимости наказания за преступления? Что это за химерная инстанция фиктивного, неэффективного, безответственного надзора?

Никто не мог и не хотел схватиться с государственной машиной. Казалось, что она сложена из отдельных людей, которых мы же “туда” выбирали… И какими чуждо-враждебными, холодно-непонимающими становились эти люди “там”…

Токарь Маленков дал себе слово эту “машину” переделать, разобрать, сломать, победить. Размеры этой махины он пока не совсем представлял. Но менять этот мир действительно было НАДО!

И если не я сам, то кто?

К слову, “Колдоговор” он преодолел частично спустя только 15 лет, на МПКБ “Восход”. Как случай, а не как систему. Опять один на глазах у всех и без поддержки “масс”, так любящих поговорить о справедливости и чести.

Систему надо было менять…

Почти следом за этим жизнью был дан следующий жестокий урок. Сосед по станку испортил Семёну одну из партии заготовок для тяжёлых нержавеющих шпилек, постучав в своём станке “железякой” и забив центровочное отверстие шпильки. И незаметно подложил испорченную им шпильку обратно в стопку годных. Партия серийных деталей делается любым токарем машинально. “Забитую” шпильку вырвало из “центров” при нарезке резьбы…

Не в глаз, не в висок, а в лоб… Отметина судьбы.

“Рождённый гореть, не тонет”… Семён получил “только” сотрясение мозга. Сосед честно признался. Умысла не было, недомыслие вполне взрослого "недоросля". И опять “для общей пользы” происшествие как ЧП оформлять не стали (иначе опять будет депремирование цеха, хотя виноват один начинающий токарь перед другим начинающим). Не оформили “больничный лист”, хотя под чубом наложили два шва, скрыли от родителей, перевели на две недели “на легкий труд”. С дикой головной болью надо было по часу “в один конец” и, как правило, стоя, в давке, на автобусе ехать на работу, где его мучили головокружения… Двужильный был мальчишка.

Сейчас не все, но скажут – подлецы, садисты, крохоборы. А тогда… Тогда требовали героизма для спасения премиальных денег для цеха, для сотни семей. Государство преступными правилами понуждало к преступлениям для "выживания", для удержания честно заработанного, топило интересы и здоровье своего будущего Таланта, вредя ещё ста семьям…

А в целом, Семёну продемонстрировали ещё один вид согласованного и коллективного предательства, воспитанного массово государством, строящим общество социальной справедливости.

На фоне идеалов социализма правда жизни имела кощунственный и циничный оскал. Просто нагромождения кощунства над идеалами.

В мирное время и в “бытовых” условиях требовались героические усилия, потому что “большинство”, “нормальные” вели себя преступно и к закону, и к идеям, и к людям. К себе. К своему будущему.

Зачем тебе слепая вера, человек? Ведь достиг ты многого в науках, поднял уровень образованности "рядовых".

Были ли законы, обязывающие защищать законные интересы потерпевших? Были.

Ст. 113 УК РСФСР (истязание, до 3-х лет тюрьмы), ст.114 УК (неосторожное телесное повреждение, до 1 года тюрьмы), ст.152¹ УК (приписки и другие искажения отчётности о выполнении планов, до 3-х лет тюрьмы), ст.170 УК (злоупотребление властью или служебным положением, до 8 лет тюрьмы), ст.175 УК (должностной подлог, до 2-х лет тюрьмы), ст.196 УК. (подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, штампов, печатей, бланков, до 5 лет тюрьмы).

Можно было наказать за невыполнение защиты? Нет.

Ст.189 УК РСФСР (укрывательство преступлений) и ст.190 УК (недонесение о преступлениях) не включали наказания за преступления по ст.113, 114, 152¹, 170, 175 УК и ст.196 УК, т.е. позволяли их совершать и скрывать безнаказанно!

Что же это за законы такие? Они не гарантируют справедливость! Что это за “народная демократия”, где за словами о власти народа стоит только власть чиновников? Что это за социализм, где зовущий следовать за идеями не живёт по этим идеям?

Идеи-то тут не при чём. При преступном управлении криминальные государства носят часто “демократические” наряды. “Театр жизни”…

Любите справедливость, судьи земли.

А вы, граждане, не откладывайте в долгий ящик проверку делом благих идей и норм. Внедряйте их ежедневно! Каждым своим днём жизни! Иначе в долгий ящик задвинут вас самих…

Тогда этот молодой Индивид сказал: пора, наконец, официально создать Перечень Проблем.

Как исследование, как результат Знания ситуации. Проблемы приходят и уходят. Проблемы и их Перечни составляем для человека, района его жизни, для страны… Ещё Шекспир устами Гамлета сказал, что

Нет ничего ни хорошего, ни плохого;

Это размышление делает всё таковым.

Хотя старейшая сага о Гамлете датирована около 1200 года, и философских мыслей об этом не несёт. Но Некрасов подтвердил мысль Шекспира:

- Нет безобразья в природе.

Так ведь в мире людей – есть! И знаний “школьной классики” не хватит, чтобы описать их и разобраться! А дорога жизни, вот она, потекла, и требует нешкольных решений.

Ты веришь в “компромисс” с хамелеонами, которые только что и тебя, и честь предали?

Проблемы иногда “кажутся” и “создаются на пустом месте”. Где их быть не должно. Искусственно. Кому это выгодно?

Проблемы имеют свойство повторяться. Проблемы прошлого искусственно воссоздают (и сегодня) и модифицируют те, кому это выгодно. Это же умышленное причинение вреда людям чиновниками в органах управления государством и предприятиями. Это и работа мошенников под флагами разных (порой благих) организаций. Одиночек и шаек. Государство - регулятор злого и доброго в обществе. Государство - создатель законов, решений, стимулов. Познай законы и реальное поведение людей в государстве, и ты разложишь правду и ложь его.

Но стать перед фактом - мало. Должно быть эффективное решение к переменам, к лучшему.

Каталог Проблем и их Решений спасал бы от повторного “наступания на грабли”, был бы одной из энциклопедий жизни общества. Он полезен, его надо создать.

И как Завещание всем живущим вослед.

И из этого перечня можно выбирать Проблемы для решения Сегодня и Завтра (временные и долгосрочные). Или в будущем, когда малоактуальное и (или) пока нецелесообразное сегодня — “дозреет”.

И создавать механизмы решения (устранения) Проблем. Создавать механизмы, исключающие повторение и накопление Проблем, Механизмы Поступательного Улучшения жизни, тематические Обзоры и Архивы по решению аналогичных и схожих проблем. Мировую Энциклопедию Управления Государством и Обществом. Энциклопедию эффективного Управления. Пособие по “ненаступанию на грабли” при движении к благой цели.

На этой энциклопедии люди будут учиться отличать наивных от злоумышленных, отличать и устранять “лохотроны”, искоренять организованную преступность во власти и "уличную".

На этом Перечне Проблем должно строиться эффективно действующее Законодательство и План работы законодателей и Правительства.

Токарю ясно, как пишут ему план. А как пишут план писателям законов? И пишут ли? Наивное письмо пошло в горсовет и в правительство. Токарь заложил Проект сотен докторских диссертаций в вопросы письма, в свой проект и в свой План Жизни.

Ему даже не ответили. Мало ли что напишут дети взрослым и мудрым. У них есть свои Планы, циркуляры, оклады. Зачем им ещё морока? Получена очередная горькая пилюля пренебрежения. Их впереди будет ещё так много…

Это потом он узнает, что есть строгое Положение “О порядке работы с обращениями граждан”. Потом он узнает, что и это Положение, и сотни других попираются, как и законы страны. Даже если они содержат предложения для блага страны и её народа.

Попираются властью, "народной" властью, от имени и по поручению. С издёвкой уверенных узурпаторов.

А если “письма граждан” содержат сведения о преступлениях, то их, вопреки требованиям УПК, не регистрируют как заявления о преступлениях, и в трехдневный срок по ним не открывают Дел. По “Положению” их проволокитят месяц и дадут “отписку”. Это мощный канал сокрытия преступлений и укрывательства.

“Всё во имя человека, всё для блага человека”. А на деле? Потом, когда осмелели во времена “перестройки”, добавили к этому лозунгу: “И мы знаем имя этого Человека…”.

Коммунисты шутили ещё смелее: “на всех благ не хватит. Не коммунизм пока”. И делили созданные всем народом блага среди “авангарда”, в котором тоже многим ничего не доставалось.

Идею систематизации и планового устранения недостатков в законодательстве, в производстве и в других сферах жизни он дерзко предложит позже Верховному Совету и Правительству в 70-е, 80-е, 90-е годы… Он не верил, что за него и без него подумают и сделают сами “как надо”. Но он наивно верил, что его мысли прочтут, оценят, внедрят во благо всем. Перечень Проблем, как и повод для его создания, и система их решения были уже много серьёзнее и длиннее.

В театре жизни с решением многих проблем Семён предлагал сократить и число комедиантов, “бюджетных чиновников”, затраты на которых превышали зарплаты зарабатывающих в сфере производства. (Ведь и сейчас так!)

Что-то не спешат отцы-командиры себя сокращать. Ни тогда, ни сегодня. Многократно повторяя “незаменимых нет”, они себя-то считали незаменимыми.

В лукавую душу не войдёт премудрость и не будет обитать в теле, порабощённом греху.

Если ты прочёл идеи и понял, поддержи их. Завещание написано. В твою пользу, живущий. Загляни в таблицу в конце книги. В неё собраны идеи, чтобы их легче охватить, выбрать. Добейся исполнения завещанного для блага твоего…

В очень средней советской “средней школе” не было факультативов по экономике и управлению производством и государством. В его “георгине увлечений” явно не хватало этих лепестков. “Школьные годы чудесные” мчались к концу, и надежд на приобретение этих “лепестков” не было. Этому надо было учиться. Чтобы быть принцем хоть для одной девчонки, надо научиться управлять страной, чтобы в ней было уютно и без революций возмущённых подданных. Но специально в “институт управления” он тогда учиться бы не пошёл. Там тебя научат быть винтиком в большой и преступной машине. Нужна была свобода и честный выбор в том, что ты делаешь. К свободе тянуло интуитивно.

Он мечтал быть лётчиком. Казалось, лётчик свободен более всех других. По крайней мере, – в небе.

Он хотел бы быть также обучен наукам и искусствам, и оказаться свободным как Гамлет. Он бы уж не слонялся бы в сомнениях и в ожидании венца! Он учредил бы “Колледж Генераторов Идей” и “Академию Генераторов Идей”. Что толку читать слова и клевету? Издал бы Энциклопедию Идей мира, Историю государств и народов. Создал бы Клуб, школу, Академию Талантов.

Собрать бы таланты в Совет Страны вместо сползшихся туда карьеристов!

Вся Дания не больше, чем Тульская область. Вот бы это сделать! У Гамлета кроме шпаги ничего не было! Библиотека и то не его, королевская. А у Семёна пока – и того меньше.

Переписываться со школьником из ГДР о погоде и занятиях – было скучно. Найти бы по переписке Гамлета! Но то ли цензура, то ли ведающие “дружбой народов” дяди мешали, то ли Гамлеты вымерли, — единомышленник не находился.

1968 год. “Пражская весна”, расстрел мирной демонстрации перед горкомом партии в Новочеркасске… Сын “зелёный” и горячий, решивший доказать несправедливость трудовых отношений в СССР… Неискушённые попытки сменить действующие порядки на честные. Мальчика берегли от рассказов о мясорубке Революций, 30-х годов, войны. Берегли от преждевременной горячности и озлобленности, от появления трусости перед адской машиной государства и его гражданских правил. Берегли, но этим обедняли и его опыт. Но борьба за справедливость могла ведь поглотить сына чиновничьими мясорубками. Какая буря чувств была в душе родителей?!

Это стоит, может, отдельного рассказа. Но имеющий уши да услышит! Ему и этого достаточно. Поэтому помяну ещё только одну из трагичных сцен финала “заводского” года.

На призывной комиссии в “непобедимую и легендарную родную Армию” весной 69 года лётчики были не нужны. По крайней мере, в Новомосковске. На комбинате они тоже были ни к чему. Друзья были отличниками ГТО и ГЗР, по направлению завода окончили курсы мотористов торпедных катеров. Хотя и моряки химкомбинату тоже были не нужны. Разве что рыбу ловить в малом местном водохранилище. Но…

Набирали артиллеристов. И майор, председатель медкомиссии военкомата, предложил, “чтобы избавиться от недостатков” для зачисления в лётчики (!) одному и другому – вырезать гланды (то бишь – миндалины в горле), третьему – вырезать аденоиды. С направлением военкомата друзья сразу явились в хирургическое отделение горбольницы, сообщив домашним уже о назначенных днях операций. Для мечты – хоть голову на отсечение.

И до отсечения было недалеко. На операцию Семён, по счастью, попал к уважаемому всем городом хирургу. Гланды – операция пустяковая, а доктор очень занят. Пришлось на три дня замешкаться. Шёл дождь. Семён наклеил на смоченное водой стекло окна палаты лист бумаги, рядом из смоченных водой бумажных лент склеил на стекле визирную рамку, выделил пейзаж химкомбинатовских нагромождений.

И родился панорамный пейзаж. Горизонт в ажурных переплётах труб и цехов, в сказочных шлейфах дыма. От него веяло холодом, тревогой, какой-то тоской. В пяти минутах от счастья полёта в лётную школу – какая-то безысходная тоска…

Может быть, дело в дожде…

Операция должна была быть скоротечной. Чик, — и всё. Смущала “маленькая толпа” молодёжи в белом. Семён ещё не знал, что так “на живых образцах” учат студентов. Доктор доверительно один на один с тобой. Где-то рядом ему ассистирует медсестра. Глаза и лицо закрыли марлевой маской.

Надрез, крючок впился в ткани миндалины, треск отрываемых тканей, — и профессор зачертыхался, затем поочередно приглашались студенты, разглядывали горло… Поучительный случай. Им повезло. Оказалось, через гланду прошла вена. Будь хирург менее опытен и менее осторожен, то, перерезав её, кровь уже остановить он бы не смог. Вернулся бы Семён домой холодненьким, с натюрмортом химкомбината на гробу.

Но “рождённый гореть – не тонет”. “Урок студентам” прошёл успешно, хотя глотание собственной крови, пока тебя показывают, перетягивают вену, опять показывают, потом окончательный “чик”, потом следующую гланду так же…, — показались вечностью.

Маленький пост, стрептоцидовые пудры на швы, потом кашки, … Вот уже и заговорил… Вот вылетишь из больнички, и полетишь… У мечты – лучшие из крыльев…

А придя через месяц в военкомат…

А придя через месяц в военкомат, готовыми к полётам, они услышали от того же улыбчивого майора, что после этих операций в лётчики уже не берут.

Никогда.

“Вы, ребята, не так меня поняли”…

Да поняли мы тебя, подонок… Если бы не лучший хирург города, то твоя шутка могла бы быть последней в жизни талантливого юноши. Но его мечту ты всё же зарезал.

Даже школьник понимал бесполезность обжалования действий офицера медкомиссии. Единственные документы – направление медкомиссии, описание предоперационного состояния – были в больнице. Копию или выписку можно было получить только “по запросу”, который могли дать только поликлиника, военкомат, суд, прокурор. Как же, так тебе и дали… А единственным доказательством напрасности операции, без которой живут большинство владельцев миндалин, были сами удалённые миндалины. Найди теперь их!

Важнее было и условие (операция ради направления в авиашколу), которое, конечно же, на листке направления медкомиссии не вписывалось. Из артиллеристов не вырастить лётчиков, а крылатых мечтателей превратить в артиллеристов – запросто! Кажется, многоопытным государством всё продумано во вред человеку и в пользу преступникам всех мастей.

Тогда чьё оно, государство?

А можно ли вообще поверить, что накажут офицера военкомата за школяра? И как? Чем можно компенсировать отрезанную мечту?

Список достойных осуждения проделок комиссий военкоматов – не тема этой книги, его когда-нибудь издадут комитеты солдатских матерей…

Это была третья за год встреча с предательством и коварством подлеца на авторитетном государственном посту. Вот густо смазала жизнь по нежному романтизму юности!

Воспалённые миндалины бывают у всех. Это их роль. Но из-за простуд не гонят под нож. Убрав “ворота” горла, миндалины, ему уже на всю жизнь подарили и новую проблему – фарингит…

А главное, — отрезали мечту о полётах…

“Дворового” хулиганистого Женьку Абрамина взяли в армейскую “аэродромную прислугу”. Поближе к мечте. Но в Польшу, далеко от дома. Подальше от такого дома. И в этот проклятый город он уже никогда не вернулся.

Вовка Авдохин попал тоже рядом с аэродромом. Радистом в Германию. После армии Володя окончил всё же химинститут, но уехал с женой в Орск…

Заторопился и Семён. Его вызывал директор РМЗ, беседовал, искал способ заинтересовать и оставить необыкновенно способного и шустрого токаря. Он “чувствовал” кадры. Но парню “была мала кольчужка”. Перспектива работы токарем была ясна, доля обретённого опыта и освоенных станков ничего не меняла. Предавший его коллектив удержать уже ничем не мог. Спасибо за науку! Прощайте!

А подрезанные крылья мечты звали всё же летать и творить, создавать крылья другим…

Видно, бурый медведь

Наступил мне на ухо, -

Не могу я так петь,

Как весенняя муха,

Не могу я нести

Свою песню на крыльях…

- Хватит чушь-то плести!

- Сказку ж делают былью!

Я хотел бы летать

В небе мал-жаворонком,

С высотой обретать

Голос чистый и звонкий.

Но хочу и орлом

Я попробовать силы

И Победы над Злом

Дать для Родины милой.

Чтобы к близким, родным

Вновь вернулося счастье,

Разрослось, и над ним

Не кружили напасти.

А пока уезжать

Предстоит спозаранку,

Где мой меч-кладенец?

Где моя самобранка?

В чистом поле чудес

Не нашёл я пока.

В Школу Высшую влез,

Подучусь. Далека

Та тропа к небесам,

И к полётам, и к песням,

И к Победам… Но сам

Доберусь, хоть враг тресни.

И построю я сам

Самолёт свой упрямо,

Поднимусь к небесам

И найду там для мамы

Ключ от счастья её.

И ко всем честным людям

Я пошлю на жильё.

Я смогу.

Пусть так будет!

Токарь стал студентом МАТИ. Московский авиационный технологический. Это было тоже ближе к мечте.

Было, правда, предложено и направление в Киев, в командное училище ВВС. Но Семён уже знал, что это “извинительный жест” и очередной обман, т.к. летать после операции на горле – не дадут. Прокатишься. Может, поостынешь. И вернёшься.

Но если не летать, то хоть строить самолеты! Крылья подрезанной мечты – подрезанные крылья. Но всё же с крыльями жить легче. “Рождённый ползать” — это не для него!

Уже была убеждённость, что конструктор, знающий технологию, то есть знающий “как делать”, — лучше, чем конструктор-теоретик. Между МАИ и МАТИ было непримиримое соперничество “чистой науки” и “практиков”. Кумиры – Туполев, Яковлев, Лавочкин – были практики, прошедшие через мастерские, ангары, самоделки. Хотя, конечно же, не неучи. Лучшие самолёты выкатывались всё же не из бумажных рулонов, а из мастерских, из цехов. Туполев ещё преподавал в МАТИ… Сомнений не было.

Эти студенческие пять лет тоже стоят многих рассказов. Но вернёмся опять в 69-й год.

Когда в конце вступительных экзаменов стало ясно, что он опять недобрал полбалла до “проходного”, Семён явился в комиссию с просьбой о переэкзаменовке. Оценка была из категории спорных, и ему разрешили. “Желающие пересдать с “4” на “5” обычно получают “2” — с улыбкой напутствовал один из членов приёмной комиссии.

Наутро переэкзаменовка по математике. У того самого члена Гос. Комиссии… Ответив “отлично” на билет, настырный абитуриент вынужден был задержаться ещё почти на три часа. Экзаменатор в порядке дополнительных вопросов предложил все вопросы, на которые не отвечали другие абитуриенты. Правила экзаменов не ограничивали число дополнительных вопросов. Пока обдумываешь один ответ, рядом отвечающий ошибается, и его вопрос тоже подкладывают тебе…

Похоже, экзаменатора самого охватил спортивный интерес. Завалит или нет? Неужели всё знает? Ему нравился будущий студент и нравился этот тренировочный “воздушный бой”.

В школе Семён не был фанатом математики. Сейчас, перед вратами в авиацию он работал, как сапёр. Один неотвеченный вопрос, и с улыбочкой поставленная “4” захлопывала опять дверь. Слышалось уже — “ну что же Вы…”, “а я предупреждал…”.

Через несколько человек он уже забыл о числе вопросов и времени… Казалось, потоку нет конца. Не сорваться бы… Он уже не защищался, он уже оспаривал у судьбы своё право быть студентом!

Семён ответил на все, абсолютно на все вопросы, став ненадолго маленькой поп-легендой на своём “потоке”. Экзаменатор тоже его запомнил, и несколько лет они приветственно раскланивались в коридоре.

Путь к мечте открыт, ты принят, студент!

Двери МАТИ имени К.Э. Циолковского перед ним открылись. Имя и судьба “фантазёра” Циолковского осенили судьбу неуёмного и мечтательного Семёна.

Но занятия математикой стали вызывать аллергию. Он даже прогуливал её. А она (математика) скоро будет очень нужна.

Мечтая строить самолёты, он выбрал всё-таки факультет приборостроения, а не самолётостроения. Самолёт велик и красив. От него не оторвать глаз. Он несёт на борту имя своего конструктора. Но 70% его стоимости составляет незначительная по весу его часть – его приборы, от которых во многом зависит и его конструкция, и его полёт. И бывший школяр выбрал целью не формы, а содержание.

Может, имя его никогда и не прогремит. Но он, глядя в небо, будет знать, что эти красивые птицы ведут и его приборы. Начиналась поэма его мечты. Ведь поэзия –это не только стихи, как ошибочно нас приучили считать. Поэзия – это творчество. Основа жизни человека.

Отъезд в Москву стал слезами в материнских глазах. Ох, не вернётся уже… Отец шумно гордился поступлением сына в институт. Но он не увидел самолётов сына.

Восьмого марта 1973 года за праздничным столом в общежитии МАТИ девчонки прятали от своего бессменного профорга глаза. Затем вызвали в коридор и отдали телеграмму…

Отец созвал на “мамин праздник” всех друзей семьи, соседей. Пока женщины хлопотали на кухне, он вышел покурить… И гости оказались на поминках. Инсульт. Выжил в такой войне… Что ж ты наделал, Кузьма, как без тебя жить Марийке и сыну…

Как мечтал я тебя прокатить

На сработанном мной самолёте!

С кем теперь мне летать,

С кем теперь мне шутить,

Кто одобрит работу в полёте?

Одиночество есть среди звёзд,

Где твоею звездой стало меньше.

Не зови теперь нас к миру грёз,

Дай Марийке побыть среди женщин…

Нет больше отца…

В Новомосковске, городе ударных пятилеток, много одиноких могил героев-строителей, чьи разбросанные судьбой родные далеко и не могут их посещать. А власти и военкомат о мёртвых защитниках и строителях города не помнят и не заботятся. Как и о живых, впрочем…

“Никто не забыт, ничто не забыто”…

На Марию опустилось одиночество. Мысли об успехах и проблемах сына заставляли её метаться по пустой квартире. Вот его вещи. Вот его книги, модели и недостроенные самолёты. Как он там, один в чужом городе, на 30 рублей стипендии? Её собственная пенсия в 54 рубля не позволяла даже поездки к сыну. Пенсия её (умершей в 68-м году) матери, Феодосьи Молчановой за погибшего на войне сына была и вовсе 27 рублей. А за сына, погибшего на стройке новой индустрии страна, посылавшая космонавтов в небо, не платила ничего.

Странно, но государство считало ответственным за обеспечение матери — оставшихся в живых детей, а себя — нет. На 27 рублей ни Хрущёв, ни Брежнев не жил. Хотя Партии нравилось, что Ленин не считал возможным жить много лучше, чем весь народ и отсылал свои “пайки” детям. Но сегодняшняя Партия молчала и “вождей” не поправляла…

Мария устраивается сторожем в детский сад, чтобы покупать билеты до Москвы, гостинцы, посылать сыну “материнскую стипендию”. Чистила дорожки детсада зимой. Знавший её жизнь и её состояние мог оценить этот подвиг, запомнить этот взгляд живой иконы. Терпение, сострадание, добро, помощь в любую минуту.

Она привозила с собой трёхлитровые банки варенья. С сыном живут хорошие мальчишки, и все - сладкоежки.

Сын не мог отказать матери, но и жить на эти деньги не мог. От подработок на разгрузках вагонов в Северном Речном порту Семёну приходилось отдыхать на секции спортивной гимнастики, да на организованной в Московском Авиационном Технологическом Институте им же самим парашютной секции. В спортзал нельзя было прийти позаниматься как в библиотеку. А два часа гимнастики в неделю после недели сидений на лекциях – успехов дать не могли. Хотелось иметь хобби красивое как фотосъёмки и спортивное одновременно. Научиться бы летать…

Сначала он пошёл в 1971-м на Центральный аэродром в ЦАК имени Чкалова, в Тушино. От студгородка на Соколе до Центрального аэродрома было – чуть потрястись в трамвае или троллейбусе. На полу в огромном зале научился складывать парашют в ранец. Но с графиком занятий в ЦАК были какие-то накладки. Центральный аэроклуб работал с командами и чемпионами.

Пришлось перейти в 3-й аэроклуб, на Таганке, поближе к институту. Затем сам вывесил объявление, набрал компанию студентов. И вечером в пустой аудитории стал вести для них занятия, уже преподавая друзьям то, что прошёл в ЦАКе и МГАКе сам. А стажироваться друзей, “свою школу” в 40 человек, привёл в 3-й МГАК к своему тренеру, к заводной и бодрой Лене Савиных. “Если работа мешает прыгать, брось её” — весело приговаривала она. Эту формулу он потом примерял, как индикаторную лакмусовую бумажку, к своей работе, к свободе жить, “прыгать”.

После первого прыжка зимой 72-го года группа растаяла наполовину. Кого-то из парней, застрявшего от страха в дверях АН-2, пришлось слегка вытолкнуть. Время пролёта над аэродромом коротко. Его замешательство могло “закинуть” остальных на лес. Первые прыжки – всегда с “принудительным” раскрытием парашюта. Надо только сгруппироваться и шагнуть в пространство. Лучше сразу лечь грудью на поток за крылом. Ты впервые почувствуешь опору воздуха, которым до этого только дышал. Горизонт невероятно раздвинется. Облачка к тебе ближе, чем искрящаяся от снега Земля и игрушечный лес…

Кто-то из прыгнувших, не признаваясь в страхе, тихо отстал, больше не приехал…

Но девчонки в группе остались все! С высоты мир так красив! И тренирует нас такая симпатяга! Невысокая Леночка Савиных вся кипела энергией. И конечно, к Семёну обращалась часть этих смелых девчачьих взоров. Каждый выходной они мчались на электричке в подмосковный Чехов на прыжок. А погода, как назло, не лётная – то оттепель, то слишком сильный ветер…

В один из дней они любовались акробатикой группы сильнейших парашютистов. Среди них была и тренер Семёна из Тушинского ЦАК. Погода ветреная, тучи низко, затяжные прыжки максимум на 5 секунд. И вот, смотри, смотри, мой тренер пошёл!.. Две, три, четыре, пять…

Видно, как вытянулся шлейфом основной парашют и… не раскрылся. Вот вылетел запасной… и как-то мотнулся… не раскрылся… Вот нераскрывшийся запасной парашют быстро собран на живот, выброшен опять… Мотнулся простыней, не раскрылся, опять собран, опять выброшен… Все, вытянув шеи, замерли… Секунды истекли. Фигурка скрылась за крышами домов… Все ахнули!

И в самое последнее мгновение над крышей мелькнул спасительный одуванчик парашютного купола.

Машины с аэродрома рванулись в деревню.

Она была жива и даже без переломов. В кабине самолёта сложенный неоднократно за день на снегу основной парашют оттаял и за время набора высоты смерзся. И запасной тоже. Он успел всё же “встряхнуть” её перед ударом в сугроб, спас жизнь.

Все видели прекрасный урок самообладания стройной и красивой женщины, прыгнувшей более 2000 раз с парашютом.

На следующий прыжок из группы ещё часть будущих авиаконструкторов не пришла. Зато оставшиеся ездили уже с особым упорством…

В жизни пригодится эта готовность к мобилизованному самообладанию…

Под куртку запасным парашютом и ремнями зажат фотоаппарат. Не по инструкции. Не вырони! Зато будут снимки на память.

Зимой 73-го студент Маленков переведён в группу спортсменов на затяжные прыжки. Институт по требованию МГАК предоставил блестящую характеристику. Зачем её требовали? От тренера таких характеристик на подопечных не требовали. Выходит, даже спортсменом быть нельзя без “одобрямс” “треугольника” ВУЗа! Но… нелётная погода теплой зимы тянулась до весны 74-го и дипломная практика с её проблемами выдернула студента из строя парашютистов.

Один из преподавателей по курсу приборов на каждой лекции имел привычку писать длинный список книг, рекомендовал к экзаменам брать 5-7 однотипных книг, найти разницу в позиции авторов, поставить преподавателя в тупик вопросом или новой информацией. Это гарантировало хорошую оценку и особый взгляд на изучаемую технику. Ведь через три года в авиации всё обновляется. Выученное за 5 лет – стареет. А давно написанные книги – только азы и схема поиска новых знаний. Учитесь читать, учитесь искать. Учитесь. Не нужно учить выученное мной. Ищите новое. Ищите всю жизнь. Конструктор – всегда на острие нового и изобретений.

Он приносил на экзамен большой чемодан книг. Тяни билет. Если не знаешь, выбери из чемодана книгу. Если это читал, быстро найдёшь – где. Жизнь заставит – выучишь. Если научился находить и читать.

Этот вызов могли принять не многие студенты. А то бы в библиотеке разобрали бы все книги. Семён принял. И даже увлёкся.

Но так думал и учил на кафедре приборов только один. Другие преподаватели за эти фокусы (позагонять преподавателя в тупик) оставляли без 30 рублей и без того смешной стипендии. Странное стимулирование. И опять не очень способствующая учёбе и посещаемости разгрузка вагонов или… Или собирай бутылки. Унизительно, но “производительно”. “Благо”, пьянство процветало, хватало и на еду, и на театр, и на любимое фотодело. Он оставался жилистым и подвижным.

Но друзья множества его проблем и увлечений не замечали, так как, казалось, Семён всегда был среди них, успевая везде, во всём. А успевали и в театр, и на абонемент в “Иллюзион”, в “Таганку” и в “Современник”… В секцию гимнастики, в секцию борьбы, в аэроклуб, и на заседания студкома общежития, и на фотоэтюды, и побегать на лыжах, и в студенческое научное общество, и на танцы…

Да, ещё успевал и на лекции, на “лабораторки”, на “курсовые”, на зачёты, на экзамены…

Ещё одной из непреодолённых пока преград Высшей школы были лекции, вернее, конспекты лекций. Основная обязанность студента — “учиться, учиться и учиться”. То есть, как интерпретировал деканат, — ходить и ходить на лекции. У нестандартного студента и тут было своё мнение.

Семён считал, что отказ от механического конспектирования или скорописи под диктовку освобождает от страха “не успеть записать”, освобождает время на осмысление, анализ, дискуссию. Материалы лекции, как “оперативный учебник”, адаптированный к данному ВУЗу, к данной специальности, должны быть заранее размножены, и до лекции изучены дома. Трата времени на диктовку и конспектирование должны быть отменены, как отменены перьевые ручки в школе. А в аудитории должен идти только беглый обзор, акцентированное обсуждение сложных мест, анализирующая информация. Тогда на лекцию студент будет рваться, т.к. её учебником не заменишь.

Рука, не успевающая записать услышанное, становится не источником “механической памяти”, а источником отрицательных эмоций. Если нельзя записать всё, то через слово и через фразу – испорченный вариант учебника. Зачем? Лектор производит десятки испорченных учебников в день, вместо того, чтобы сделать и распространить один качественный. И… Если в лекции столько “воды”, что её можно сокращать, то “убрать воду” – тоже долг лектора.

Это была бы новая форма очного образования, более эффективная, полезная и для заочников. Но…

“Стороны остались при своих мнениях”.

Лекции, которые просто диктовались, прилежные и добрые однокурсницы писали своему профоргу под копирку. Половина лекций в тетрадях Семёна написаны под копирку Олей Чивилёвой и Надей Синяковой и вшиты – конспекты требовали предъявлять на экзамене и зачёте. Без тетради могли выгнать, не спросив о знаниях. Вот дурь-то! Благо, почерки не сравнивали. Входили в моду у прогульщиков более дорогие тетради “на пружинках” и в обложке-скоросшивателе. Можно менять страницы и обложки. Рослая, как гренадёр, и строгая староста группы Таня Тарасова, рискуя быть пойманной при контроле, не отмечала в журнале его “прогулы”. Ваш труд не пропал, девчата. Спасибо!

А деканат Семёна “в воспитательных целях” несколько раз оставил “за прогулы” без стипендии. Ведь администратору нужна не Идея, и даже не результат, а “дисциплина”! Отличные оценки прогульщика “не убеждали” деканат в правильности выбранной им техники самообразования.

Как можно было не видеть результат? Боялись дать “дурной и заразительный пример”? Но Семёна копировать было невозможно! А был и лучше “экземпляр” — Аркадий Сержантов, с кафедры радистов. Они несколько лет жили в одной комнате. Аркадий вообще не писал конспектов, не имел “четверок”, был круглый “ленинский стипендиат”.

Сейчас курс лекций и печатать не надо. Скопируй на дискету, читай и слушай. Не хотят дать тексты? Запиши на диктофон лекцию и дай “передрать” хоть всему институту. А тогда диктофон бедному студенту был недоступной мечтой. Компьютер – тем более. Сказанные тогда правильные, наверное, идеи – опять опережали своё время.

Сейчас эти мысли уже можно отредактировать. Основные курсы (учебники, труды, диссертации) отсканировать в гипертекстовом формате на CD, дать меню выборки. Хочешь курс утверждённый МинВУЗом? Щёлкни “мышь” на меню “МинВУЗовский курс”. Хочешь курс, рекомендованный родным ВУЗом или кафедрой, – жми мышь! К курсу добавятся выборки из других трудов и сократятся ненужные тексты. Хочешь знать разницу курсов, критерии выборки, рекомендации? Только щёлкни мышью! Всё в одном CD, не надо конспектов. “Списанные” модели ЭВМ, например – 286\386, можно собрать, если не ленив, любому. Дозрел преподаватель – дополнительный материал списали на дискету, посмотрели перед лекцией и к экзамену. Выпускник должен иметь возможность получить на своей кафедре (в библиотеке) CD с обновлёнными курсами по предмету, с обновлёнными сборниками научных трудов и аналитики, с обновлёнными сборниками патентов по профилям работы и темам.

Некому это сделать? Поручите научному кружку студентов, дайте такое задание на курсовые проекты по вычислительной технике! Студенческий муравейник по крохам быстро сделает неподъёмное дело.

Только после этого можно давать нашим Высшим Школам честь называться ВУЗ, Институт, Университет, Академия. Кстати, эти названия обязательно должны иметь статус “качества преподавания” и “скорости отслеживания изменений в преподаваемых науках”.

Хорошие мысли. Почему их автор не кандидат наук и не доцент? Он стал инвалидом, но не на голову. Есть система защиты по признанию трудов и идей, без официальных аспирантур и диссертаций. Может, МинВУЗ`у или конкретному ВУЗ`у по силам внедрить эти идеи, сделать эти оценки, оформить признание автора?

Лекции по “станкам и инструментам” читались, кажется, ещё на 2 курсе, в 70-м году. Маленков попросил преподавателя “позволить ему пропускать”. Станочник всё-таки. Скучно слушать известное. Обиженный преподаватель обещал “не выше двойки” на экзамене ему персонально. Кого больше это обидело?

Конечно, Семён эту элементарщину и прогулял, и сдал экзамен на “отлично”. Непросто получать “отлично”, когда везде “лезешь на рожон”. Но нерациональность и рутинность “обязаловки” конспектирования лекций всемерно и настойчиво он пытался реформировать, переписываясь с МинВУЗом. Может, там прислушаются сейчас?

Автор идей не хочет быть униженным “фантазёром” при жизни, как Циолковский, чтобы иметь памятник и медаль “имени его” потом. Уверен, что внедрить многие идеи легко и сейчас.

Ищу единомышленников и спонсоров внедрения. Ау!

Из двух студенческих стройотрядов Семён привёз профессии бетонщика и штукатура, землекопа и кровельщика… Удостоверения давали после экзамена и с техталоном. Нарушил качество или технику безопасности – отберут. Сдавай экзамен заново. А “развлекаться” было некогда. В первом его стройотряде 70-го года в дальневосточной бухте Преображения за одно лето 60 студентов выполнили пятилетний план строительства в районе. (!) Бетонная дорога, очистные сооружения посёлка и судоремонтного завода, линия канализации, фундаменты сейсмоустойчивых домов, ремонт цилиндрообразной кровли на крыше цеха на судоремонтном заводе, ремонты на телецентре, долбление в монолитных скалах площадок под опоры ЛЭП…

Было, что вспомнить. Он поработал на всех объектах. Объекты брали штурмом сразу нескольких бригад.

Бетонщики. Широченная совковая лопата (которую один “врубал” в бетон, а другие за концы каната дергали, как стрелу тетивой) - летала так, что самосвалы только успевали разгрузиться, а куча уже становилась бетонной дорогой. Там, где нужен бульдозер, хватит и нашей бригады, — шутили они. За это техталон не отбирали. А совковую лопату ласково прозвали “сачковой”. Затем по дороге “утюжили” “виброрейкой” – огромным швеллером во всю ширину дороги, на котором трепетал электродвигатель с грузами-эксцентриками на валу. Дорога становилась ровной и глянцевой.

На бетонном узле такой темп могли выдержать тоже только стройотрядовцы. Они “гнали” марочный бетон и на дорогу, и на шахты очистных сооружений, и на фундаменты домов. Ночь давала условную передышку. Если бы ВУЗ поставлял не только их руки и спины, а и головы, то за зиму на курсовых проектах они бы спроектировали и бункер-дозатор на бетономешалку и много другого. И судоремонтный завод бы их сделал. А служили бы они району ещё 10 лет. Но такой связи ВУЗов, заводов и власти – не было.

А землекопы? Это не канавки под кустарник. Траншеи канализации посёлка в скалистом береговом грунте вели по нивелиру, укладка труб на “подушки”… А профессорами профессий студенты становились под “натаскиванием” людей “бывалых” быстро. Учиться – их профессия!

Бедой и землекопов, и бетонщиков, и каменщиков, и штукатуров, и кровельщиков были проливные тропические дожди. Через каждые два дня на третий. Сделанную работу надо было укрыть. Котлованы и траншеи можно “обваловать”, но закрыть целиком невозможно. После ливня – жара, парная. А ведь “вкалывать” в жару – не загорать!

А в эту погоду лить шипящий горячий битум под лист рубероида на цилиндрическом склоне, на котором быстро катится один из вас, приглаживая лист к крыше? Польёшь медленно и мало – лист приклеишь с “пузырями”. Польёшь “щедрее” – обваришь друга. Одной верёвкой надо удержать раскатывающего перед собой лист рубероида, другой – льющего почти метровой ширины битумную дорожку под него. Электролебёдкой “Пионер” с поворотной стрелой только успевали затягивать шкварчащий битум на крышу. О пропановой горелке с газовым баллоном для прогрева и герметизации швов и разговора не могло быть. Их тогда на стройках не было, а знали о них только "умельцы". Обычной "паяльной лампы" и то бы не дали… Кто поручится за студентов, если, не дай бог, "рванёт" по оплошности. И "просто ожоги" не нужны. Риск от ведра с битумом и так велик. Так что обходиться надо было только ловкостью рук. Покройте рубероидом цилиндрическую крышу, и с уважением возьмёте в руки удостоверение кровельщика.

Многоэтажный короб очистных сооружений насыпали, утрамбовывали и наращивали почти одновременно, бегая с огромными носилками по мягким (незастывшим) узким стенам, переплетённым опалубкой. Нельзя было шагать в “такт”. Ломались настилы перекидных мостиков и ручки носилок.

Никто не думал о позвоночниках. В стройотряд отбирали с пристрастием, кого поздоровее. Отбирали скорее бригадиры, а не врачи. Там балласт не нужен. А по прибытии “врачебной приёмки” уже не было. Пятилетний план за одно лето? Запросто! И за того парня! И вся жизнь впереди!

Эй, приватизаторы! Не забудьте создателей своего имущества, назначьте им дивиденды. Они ведь были не только строителями, но и совладельцами построенного. И, помнится, никакому Чубайсу, или Ельцину, и даже Верховному Совету – своё имущество мы не передавали. Вы нас попросту обокрали, “кинули”. Верните нам нашу собственность и доходы от неё!

А ночью над берегом океана у костра под гитару распевали студенты песни. Океан не слыхал таких песен. А в Москве не видали таких звёзд и такой Великой Воды. Стройотрядовский оркестр электрогитаристов давал концерты и на местных танцах. Когда спали эти двужильные романтики?

Ночью шли на рыбалку, собирали раковины и морских звёзд. Однажды ночью рыбачки “схлопотали” залп по лодке с катера пограничников. Остались целы. И рады были этому, и за “мазил” - пограничников было обидно…

В стеклянной банке у кухни жил маленький осьминог. Съели полкита, который достался с траулера, зашедшего в бухту в шторм. Мясо и картошка в приморье были большим дефицитом. Поэтому награда лучшему бетонщику – обгрызть при всех коровий таз! И смешно, и сытно.

А местные приходили посмотреть на “заводных” москвичей, работавших по 14 часов, даже под прожекторами. У местной “шпаны” и “бичей” был уговор — на москвичей “не задираться”. За невиданный труд тогда в стране даже они уважали.

Сейчас за труд не уважают даже в Москве. Призывая то трудом героически напрячься, то голодом подтянуть ремни, власть по году не платит зарплату и строит себе особняки и офисы, министры демонстрируют дивиденды на счетах, лишив зарплат и сбережений на счетах всю страну… И канючат – ну не прячьте от нас деньги дома, они нам очень нужны…

Мошенники… Подлецы. И… не подсудны?

!?!

Заработанного в стройотряде, правда, хватило только на свитер, да на банкет в ресторане “Арбат” по случаю возвращения. Всё ушло на вычеты за инструмент, “прогулку” самолётом к Тихому Океану и обратно, на пароход от Находки до бухты Преображенье, на прощальную прогулку по океану на барже по случаю отъезда… Невысокая цена пятилетнего плана района… Потому-то, наверное, и не делали его без студентов.

А и то сказать, – что это за план на пять лет, если орава студентов его за одно лето раскидала? Чем это тут они с серьёзными лицами занимаются?

Зато врезался в память прозрачный и красивый океан, Тихий и Великий, его скалистый берег, кудрявые сопки. Запомнился полёт на огромном и серебристом ТУ-114, красота облаков, все времена суток за один полёт, могучая связка ревущих пропеллеров напротив его кресла, взмахивающие “на ямах” длинные крылья. Он летел первый раз в жизни.

Мама приехала провожать и, не удержавшись, с тревогой спросила:

- “Одно дело строить, сынок, другое – лететь. Страшно. Может…”.

- “Ну, что ты, родная, такая гвардия летит! Какие страхи!”.

Песни стройотряда звучали на весь могучий лайнер все 8 часов полёта. А на обратном пути – ещё дружнее!

Легко и с азартом Семён учился всему. К сорока годам он легко “скопил” сорок профессий… Не у многих такой багаж. “Нормальные” спрашивали, а зачем всё это? Жить можно и без этого.

Ну, разве без всего этого, это – жизнь? Тихо едешь, дальше будешь – только от того места, куда едешь…

Болезнь суставов разыгралась вовсю в 83-м, а в 93-м заперла его дома со 2-й группой инвалидности без права работать. Теперь о нём знают только те, что ходят к нему. Его Фонду подарили в “РЕЛКОМе” интернетовский адрес. Но на оплату сеансов связи денег нет. И нет спонсора.

Школьное увлечение фотографией превратилось в коллекцию цветных слайдов… Спустя 10 лет после окончания ВУЗа он сделает свою гордость – самодельный стереофотоаппарат, из отпусков будет привозить никому недоступные микро-чудеса – стереоснимки… Право же, он мог бы сделать выставку не хуже японского премьера Хосимото. Ему бы цифровую кинокамеру и плату видеообработки для ЭВМ… Такого бы ему друга по хобби, как “друг Рю”… А “реформы” и цены выбили из рук даже это хобби.

Вот такая “дон-кихотствующая” неуёмная Белая Ворона… Такие неоднозначные итоги…

Воспоминания мечутся по годам. Это давнее прошлое. А Это — потом.

Вернёмся ещё раз назад. Вот сейчас на пороге ВУЗа мы видим уже более знакомого нам Семёна.

Осень, 73-й год. Эта коварная тема диплома. Этот устаревший, но передовой и типовой техпроцесс. Устарел, пока стал типовым, но прогрессивен, так как типовой. Бред! Эта казуистика не может быть истиной! Её нельзя защищать, надо её исправить!

Этот конституционно-гарантированный и обязательно-почётный всеобщий труд… Эта с волчьим оскалом капиталистическая безработица с безлюднейшей новейшей технологией… Где "золотое сечение"?

Сквозь идеологию прорывались неувязки и реалии. В теме диплома их напрямую нет. Их можно не задеть, – и диплом успешен! Но они есть в реальной жизни, в реальной гонке миров. Их отличить и оценить “отличник” может, должен. Должен перед самим собой.

Для “борьбы с самим собой” вычерчена полная таблица систематизации типовых корпусных деталей завода. Для каждого типа – перечислены типовые операции, типовое время обработки. Оказывается, и набор операций, и время обработки – схожи. Близки их цены и потребное количество деталей в год. Типовые и причины брака.

Такой ассортимент должен бы легко изготавливаться автоматизированным оборудованием. Почему всё это делают люди пооперационно на универсальных станках? Известны агрегатные станки и бункеры-автозагрузчики. Почему их не применяют?.. Они известны тоже давно. Конструкцию и цены легко “утрясти”.

- Эх, если бы я был директором…

А как быть с роботами? Сколько они стоят? Что они сегодня могут? Кто их делает? Какие? Вопросы простые, но на кафедре на них не ответили. “Отослали” к НИИ и на ВДНХ. Надо было искать. Времени в обрез. И тут…

С роботами оказалось счастливо-просто. На огромном заводе обнаружил он в случайном разговоре лабораторию другой организации. В ней есть необычный конструктор. Семёнов, между прочим. Он увлечён изготовлением станка, который многое может. И автор станка становится руководителем дипломного проекта Семёна. Удача.

Зависимость от зарубежной техники тогда была недопустима. Выбирается отечественный, не ставший ещё типовым, подходящий для нашей цели образец. Полуавтомат, но ещё не робот. Для производства на нём всей годовой программы корпусных деталей 1-го МПЗ делается Семёном технический и экономический расчёт. И…

О, ужас! Ваше величество, математика, помилуй! Становится ясен ответ, как может рабочий жить на заработанное. Один рабочий и один наладчик на одном обрабатывающем центре-полуавтомате могут выполнить всю годовую программу завода по номенклатуре корпусных деталей!

Один за целый цех!

Цифры – упрямая вещь. Учтены время первичной наладки и наладки на износ инструмента. Учтены и обед, отдых, туалет, все нормы по КЗОТ и охране труда… В резерв умышленно включён для работы всего на 1— 1,5 месяца в году ещё один станок, ещё один рабочий и один наладчик, на случай поломки, болезни и отпуска первых. При этом становится демонстративно-невозможна поломка и простой первых по вине вторых. Станок, инструмент и люди – один комплект. Смелое предложение.

Односменное использование оборудования считалось сверх-неэффективным. Все нормы сводились к максимальному достижению двух— трёхсменной работы. Однако, “ничейное”, переходящее в разные руки между сменами, оборудование часто ломалось. Оно не имело даже постоянного наладчика. На заводах Семён узнал, что закреплённое за одним рабочим оборудование служило не в два, а в несколько раз дольше. “Эффект рачительного хозяина”. “Бытовой опыт” подсказывал, что даже в чужом автомобиле не сразу найдёшь неполадку, хотя на своём “на шумок” можешь угадать причину.

Но даже двухсменная работа оказалась ещё и просто по расчёту ненужной для полуавтомата. И один станок по расчёту сделает “годовую программу” за неполный год работы. В расходы включены 330 дней вынужденного простоя (!) второй (резервной) бригады. Всего 35 её рабочих дней – время на отпуск первому рабочему. Ненужными оказались десятки токарей, фрезеровщиков, сверловщиков, наладчиков, кладовщиков, контролеров, мастеров, диспетчеров, плановиков, и наконец, Начальников…

Более 200 человек – на улицу! Более 98 %. (!) Внедрить в социалистическом государстве проект "более жестокий", чем у капиталистов? Невозможно!

Но полуавтомату эти люди не нужны. Он и операций многих просто не делает! Например, контроль и складирование между операциями, учёт, выдачу, перевозку… Полуавтомат обрабатывает деталь за один установ с пяти сторон всеми возможными инструментами, передавая автоматически деталь между семью парами обрабатывающих головок. Пройдя по кругу вокруг станины станка, заготовка возвращалась почти готовой деталью. Если деталь нежёсткая и капризная, ей полагались отжиг, отпуск, старение, затем - повторная более точная обработка.

Выборочный контроль размеров исполнителем гарантирует качество. Ведь у него нет дублёров. Свалить брак не на кого. Если и хвостовик-базу отрезать от готовой детали сразу, то ОТК тем более не нужно, ибо уже бесполезно. Ещё лучше, если бы точность станка и наладки заведомо превышала требуемую точность обработки и погрешности измерений. Но можно и контроль каждого из размеров вести бесконтактными лазерными измерителями, использовать их показания для автоподналадки положения инструмента и размера. Можно паспортизировать в распечатку каждый фактический размер детали прямо с этих измерителей.

Старые технологии разлетались в клочья, новая казалась чудом.

Хороший станок-полуавтомат годовую программу изготовления деталей большого цеха мог сделать “неспеша-вразвалочку” один. А если применить автомат с управлением от ЭВМ? А если поставить импортные автоматы с микронной точностью обработки?

А если такие станки начать делать самим? Запас прибыли позволял вложить деньги в развитие производства отечественных сверхточных станков. Если они выгодны даже в авиационном, почти “штучном” производстве, то они должны широко внедриться в серийном машиностроении. А серийный выпуск станочной техники делает и её дешевле.

А куда деть увольняемых людей, а как им кормить семьи? Вопрос не по теме, но почему бы не решить? Творец должен быть предусмотрительным и шире своей узкой специальности.

А если полк работников цеха уволить не на голодную смерть, а с сохранением пожизненно социально достаточной выплаты, например, - среднегодовой зарплаты? Всем бы рабочим такого хозяина, как Семён. До сих пор ни одному капиталисту в голову это не пришло. Хапающие миллионы из труда миллионов - считают эту мысль ненормальной. Посмотрим?

Сделано. Капиталистическая безработица в расчёте совмещена с гуманной полной обеспеченностью увольняемых их бывшим среднегодовым доходом. В расходы включена стоимость резервного и основного оборудования, оснастки, инструмента, расходных материалов… И в результате такой “щедрый бизнес” должен бы привести к разорению. От любопытства ведь умереть невозможно. Посчитаем?

Считаем. От результата расчёта становится плохо.

Пересчитываем. (Он один всё считает, для себя).

Ещё раз.

Неправдоподобно. Где-то должна быть ошибка.

Нет! Всё верно! Остается 15-ти кратная прибыль!

Да это не “типовой техпроцесс”, а проект “нового Клондайка”!

На эти деньги тоскующих по работе и Сытых Безработных можно и лечить, и учить, и возить в путешествия, строить дома и дороги, новые цеха и новых роботов… Можно оплатить переоснащение других производств, и получить ещё прибыль!

Не делающие это – дураки или подлецы?

Этот вопрос, как шаблон, он начнёт прикладывать ко всем своим “задумкам”. И вывод, как в ОТК, будет точным. Попробуйте и вы. Всей страной невозможно ошибиться.

Продумаем эту идею чуть дальше, шире расчёта диплома. Этот станок не пустят на завод. От него всё летит к чёрту.

А если этот станок пустить в 2-3 смены? На пенсию уйдут ещё 2-3 цеха. А если в одном пустом цехе поставить 10-20 таких автоматов? А если поставить станки с управлением, наладкой и контролем от ЭВМ? Кафедра ведь занималась бесконтактным контролем лазером точности обрабатываемых размеров. Это можно потом добавить. В диссертацию.

Что можно сделать! В Москве исчезнут “промзоны” заводских кварталов, транспортные потоки по утрам и вечерам… Не нужны большие “проходные”, раздевалки, душевые, заводские медсанчасти и комнаты отдыха. Исчезнут убытки от “больничных листов”, от простоев и “несунов”, “дисциплинарные” проблемы и мощные ВОХР… Автомат не болеет и не ворует. Сложный “колдоговор” уступит индивидуальным трудовым соглашениям, разрешённым КЗоТом и тех лет. Вместо тающего балласта профкомов и парткомов усилится служба юрисконсульта, экономиста, снабжения и сбыта, технологического переоснащения. Исчезнет потребление энергии сначала десятков, потом сотен, тысяч мощных станочных электромоторов, сократятся мощные электроподстанции, исчезнут кладовые с расходными материалами к ним, их подвоз, выдача, учёт, персонал обслуживания… Уменьшатся заводские выбросы, меньше и лучше станут очистные сооружения, вздохнёт Москва-река. Не такими будут вентиляция и отопление, освещение, местная и городская АТС…

Почему только в Москве? А в Киеве, в Воронеже, в Ульяновске, в Горьком, в Куйбышеве, в Ташкенте… ?

Кто придумал борьбу за рабочие места? Ведь народ голодает не потому, что у него нет работы. А потому, что работать заставляют за мизер, а присвоенные доходы использует узкий круг людей, владеющих не только станками, но и законодателями, министрами, полицией…, государством, в котором законы поддерживают видимость демократии и справедливости. В котором каждый, кто скажет, что это не правда, не будет жить счастливо, а то и будет раздавлен, чтобы другие трусливо поджали хвост и думали только о сохранении своих рабочих мест и зарплат...

Но к счастью, Семёну диплом предстояло защищать в СССР, где 15-ти кратная прибыть в производстве предназначена для блага всех, а не некоторых. И это примут, отметят. Назначат, может быть, пока начальником этого участка из двух станков, дадут сделать и внедрить следующий проект. Исчезнет проблема не только с покупкой станков, исследовательского оборудования, но и со строительством жилья, с диагностикой и лечением…

В местных поликлиниках на деньги от такой прибыли к фонендоскопам добавится точное диагностическое оборудование, компьютерное тестирование и учёт. Обогатятся техникой машины скорой помощи…

Это будет другая, не нищая, экономика! Это другая жизнь!

Город станет другим!

Один из способов получения доходов, конечно, не может быть панацеей для целой отрасли и для всей экономики. Но ни один из способов получения доходов нельзя пренебрежительно отбросить, даже в состоянии кажущегося благополучия. А в цейтноте и в кризисе отбрасывать “кур, несущих золотые яйца”, резать на “завтраки выживания” - тоже не резон.

Решение 74-го года и сегодня актуально.

Пытаясь устоять под ударами партийно-административных казуистов, Семён не предполагал, что ради идеологических фетишей закопают его проект, а потом собьют с ног и его, и страну.

Надо будет заняться не оснасткой к агрегатным станкам и для операционной технологии, а автоматизированными прецизионными обрабатывающими центрами, - думал он. - Чёрт! Есть же “станочные” ВУЗы и профессии! Почему материалы выставок не поступают в библиотеку, не бьют в глаза со стен в коридорах ВУЗа?

Почему в Москве, где как в Греции, всё есть, нельзя “вживую” изучить станок, прибор, технологию, даже если это касается другой специальности и другого ВУЗа, если речь идёт об успехе, о подготовке уникальной работы или “продвинутого”, как сейчас говорят”, специалиста?

Почему это всплывает проблемами на дипломе!? Если делать потом приборы с учётом несуществующей пока технологии, потянется не ещё более грандиозный проект, а ещё более грандиозный пучок проблем. А у тебя уже будет начальство, которому нужны будут не проблемы, а план!

В этом дипломе, в его 15-ти кратных прибылях зарыт такой шанс! Ты уже, считай, здесь ничем не связан, и ещё не связан “там”. Свободен и напряжён, как граната! Вот бабахну проект! Им обязана заняться городская власть. И МАП. А может, и выше.

Но…

Если выгоды предложенных решений видны студенту, должно быть понятно и министрам. Они обязаны… Но они этим не занимаются. Уже, можно сказать, проспали полстолетия! В чём дело?

Когда безлюдные цеха станут привычной, типовой технологией, появится слой людей, не обременённых обязанностью по звонку быть на работе.

Это лавинообразное образование “класса сытых и безработных”… в СССР.

!?..

Предметом других профессий является воспитание свободных людей не сытыми и жуликоватыми лентяями, а творческими и изобретательными личностями, превращающими в творчество каждый день своей жизни. Эту “индустрию” тоже надо готовить, планировать, внедрять. Непросто. Но важна возможность этого. Семён её придумал, дал.

Пусть теперь подключаются и другие.

Идея борьбы с нищетой через повальную занятость с искусственным созданием всем рабочих мест с минимальной оплатой – это бред, блеф. Так можно только всех вовлечь в гарантированное рабство с минимальным прожиточным уровнем.

Можно ли было в этом убедить хоть часть коммунистов в 74-м году и выйти победителем? Могли ли они признать очевидное, рискуя быть объявленными предателями, отступниками, кончить карьеру выгнанными из КПСС из-за "бредней студента" и т.п.? Такой вопрос никто не выбирал для дипломной защиты, ставя на карту свою судьбу.

Если проиграешь, как будешь жить?

А если тебе уступят в этом бою, а потом будут мстить?

А если просто уступят, а потом уступят ещё и ещё, пока не рухнут? А это тогда казалось невозможным. Система!..

Предавшие идею социальной справедливости руководители мафиозной КПСС предали в 90-х годах окончательно свой обманутый народ, свою опору, а уж потом и свой мафиозный клан. Создавшие “незыблемые” теории и правила противоречили необходимости динамического развития по пути справедливости.

Это нельзя не видеть. В его дневник легли строки:

Я жил, по-детски веря в сказки,

Что есть хозяин, что он ласков,

Что тот хозяин - Моссовет,

Он нам даёт и газ, и свет.

Что городские беспорядки -

От лиходеев, ждущих взятки.

Что их отловит Моссовет,

За ушко вытащит на свет.

Те дни прошли. Мне двадцать лет.

Я знаю, как устроен свет,

И что хозяин - Моссовет -

Лишь ширма на десятки лет.

Я знаю, - есть другая власть,

Что правит всем и всеми всласть,

"Номенклатуру" тычет в троны,

И ей плевать на все законы.

Она присутствует везде:

В прокуратуре и в суде.

Она - в милиции, в войсках,

В лесах, на водах и в песках,

В отделах кадров предприятий, -

Не избежишь её объятий!

В больнице, в домоуправленье -

Наткнёшься на её владенья.

Она - твой рулевой и совесть,

Ум, честь и всей эпохи повесть.

Рабом кто не был и пред Богом,

Тот - раб перед её порогом.

Она рассудит и накажет,

И верный путь тебе укажет,

На партсобранье большинством

Над вами правит с торжеством.

Напрасный лепет, что Вы - Гений

И Личность в пятом поколенье.

Коль меньшинство, вы знать должны,

Что большинству вы не нужны!

Вы в стройные ряды согласья

Внесёте сбой, и - в одночасье

Захочет Личностью быть кто-то,

Смутит застойное болото…

… Не в догме коммунизма суть.

Не хуже христианства

религия ЦеКа,

Зло в том, что, указуя людям путь,

Не жили, как народ,

ханжи ЦеКа пока!

Если бы кто видел эти строки тогда, он не получил бы "отлично" по наукам марксизма-ленинизма, да и диплом тоже.

"Номенклатура" и их сообщники по спектаклю “строительство коммунизма” показали навыки мощной мимикрии, стали в стране в 90-х годах имитировать “дикий капитализм” трёхсотлетней давности, но с современными финансовыми и техническими средствами поддержки этого спектакля.

Под театральные монологи и дискуссии, под лозунги о гласности и демократизации страну пустили на разграбление. Предателей, ушедших с голых советских окладов на резко возникшие приличные доходы на Западе, как и резко ставших удачными коммерсантами, сменили экс-коммунисты, разыгрывающие с неменьшим талантом мыльную оперу “перестройки”: обличая всех и не привлекая обличённых к суду, ломая границы СССР и создавая полтора десятка стран, включая Россию, без границ и таможен, без органов госуправления, создавая самый непредсказуемый кризис сразу на одной шестой части суши. Ломали хозяйственно-экономические связи, прикрываясь “независимостью” новых административных территорий, ломая бюджетные обязательства и социальные гарантии.

Все республики СССР "отпускали с Богом", беря все немыслимо кабальные обязательства всех - на одну Россию. Да никто им этих полномочий не давал! За создание невыносимых условий проживания на "независимых национальных окраинах", которые в припадках независимости гнали русских, безвозмездно им много построивших, без выделения доли собственности и без компенсаций, - за это с "независимых братьев" тоже никто не спросил ни в России, ни в ООН.

Это не опротестовали ни "реформаторы", ни их противники, ни "беспристрастные и беспартийные" юристы страны! Напомню, чтобы не оговаривать это впредь, большинство мужчин-выпускников ВУЗов имело звание офицеров. Чтобы в предательстве офицеров винили не только военных.

Система “демократического централизма”, где политическое подчинение снизу доверху подменяло ответственность перед законом и гражданскую честь, оказалась хорошей почвой и для предательства. Потеряв качнувшуюся систему, потеряв ориентир, презрев даже самые демократичные нормы Законов, Страну предали офицеры КГБ и армии, отвечающие за безопасность, обязанные были не допустить создания открытых границ, “спорных” армий и стратегических объектов. Они были по части исполнительности приказов (хоть и преступных!) коммунистами больше, чем офицерами.

Страну предали в первую очередь юристы (тоже 100 % - члены КПСС), стоящие на страже законности действий чиновников госструктур, позволившие сделать ещё более неэффективным и криминальным законодательство страны. “Политических проституток”, в число которых отнесли депутатов и министров, при этом винить, вопреки требованиям законов, стало "не принято". Хотя в этих “эшелонах” юридическая ответственность должна исключать безответственность и проституцию. Чиновников, их обслуживающих, почему-то вдруг стало модно считать честными. А так бывает?

В СМИ стало правилом демонстрировать "компромат", хотя публичная демонстрация обвинений и улик должна вести к возбуждению гражданских и уголовных дел по заявленным обвинениям. Ничего подобного! За такое "правовое" государство комедиантам-управленцам, правоведам и правоохранникам надо обеспечить пожизненное заключение с отработкой причинённого ущерба.

В какой стране мира парламент и руководство, открывшие границы и отменившие действие законов без предложения лучших взамен – не объявят сумасшедшими? Российских сумасшедших объявили величайшими демократами.

За 15 лет перестройки проекта реформ как не было, так и нет. За имитацию внедрения несуществующих проектов парламент и правительство, а с ними и резко выросшая армия служащих – получают высокую оплату народными деньгами, а народ брошен в нищету. Где же суд и восстановление законных гарантий и возмещение ущерба?

В ООН действия, идущие в ущерб безопасности стран бывшего СССР, открывающие границы и территории наркобизнесу и международному бандитизму и терроризму, открывающие финансовые рынки мошенникам – не стали проблемным вопросом. Значит, ООН заинтересована в таком ущербе своим членам?

Автору “реформы 74-го года” этими вопросами заняться неизбежно придётся. Потом. А сейчас…

Сейчас он пробовал защитить свою первую реформу. И уцелеть самому.

Когда материалы диплома были предъявлены на “предварительную защиту” (была такая страховочная процедура ВУЗа перед ГЭК), Маленкову Семёну мягко и настойчиво порекомендовали изъять из диплома все обоснования и упоминания безработицы. Лишние и “конфликтные” вопросы на “защите” могли снизить оценку. И опять же – оценка хотя бы на “4” означает диплом без “отличия”. Так ради чего риск?

Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт. Но именно эту часть выводов диплома, индивидуальную, отсутствующую во всех учебниках, он считал весьма существенной, выстраданной, и отказался её удалить.

Пригрозили исключить из института. Опыт подсказывал: с них станется, исключат. И повод есть – не уложился в сроки. Отложат на год, а за год ещё что-нибудь придумают. Что может последовать за такой репрессией, какой уровень препятствий может организовать система чиновников – можно легко вообразить, но трудно предсказать. Один в чужой и агрессивно-трусливой и одновременно “добродушно-понимающей” массе “нормальных” москвичей, скованных опытом и связями, привычками и мнениями, семьями и собственными планами. Один в огромном городе с силовыми центрами страны.

Отца уже нет. Давно умер брат Пётр. Маму такой конфликт напугает до смерти… Старший брат Ярослав, моряк, одессит, считал, что Сеня обязан защититься на “отлично”. Один месяц в году он дома. А братья встречались редко. В письмах всё не скажешь. Возникших проблем Слава не знал.

Решать надо самому. Это же твоя дипломная работа. Сделать “как надо” или по совести?

Без совета и поддержки родных, Семён опять пошёл на подвиг, на таран.

Он погрузился… в Ленинскую библиотеку.

Самое главное, он опять ясно сознавал, что прав!

Нас безрассудство

Иной раз выручает там, где гибнет

Глубокий замысел,

Безумству храбрых поём мы песню!..

Чувствовалась особая лёгкость от того, что он не был членом Партии. Несколько раз ему предлагалась эта почётная возможность вступления в КПСС. Почётная, т.к. обычно студенты сами находили партком, писали заявление, искали коммунистов, желающих дать им рекомендацию. Ставший членом партии в ВУЗе – приходил на производство “с партийным стажем”. Это влияло на ход карьеры. еискушённая молодость этого не знала. Об этом чаще заботились родители, готовившие и “место” выпускнику.

Предложение дать рекомендацию для вступления в партию Семёну неожиданно дал генерал-майор, бывший зав. военной кафедры института, преподававший теперь студентам теоретическую механику. Это было неожиданно, и студент честно ответил генералу, что к этому не готов, но обещал подумать.

Генерал опешил, т.к. честь вступления в КПСС с его генеральской рекомендацией сваливалась не каждому. Он был опытен и разборчив. Этот парень очень выделялся.

Немного погодя, генерал повторил своё предложение. Семён понимал, что у генерала нет “соцсоревнования” по затягиванию в КПСС. Не могло быть подозрений и в поиске связи с фамилией – генералу не составляло труда из “личного дела” студента знать, что иногородний студент родом из рабочей семьи, ничем не связанной с Георгием Маленковым. Студенту предлагалась крепкая мужская рука, честь быть представленным…

- Я всего лишь студент. – Ответил он генералу. – У меня нет заслуг для такой чести.

И состоялась беседа. О будущем, об исполнении мечты, о непростом наборе условностей для успехов на жизненной дороге. В словах генерала давно оторванный от дома студент не мог не почувствовать заботу мудрого крестного отца.

Но были проблемы, записанные когда-то в мозгу, в его Перечень Проблем, и до сих пор нерешённые.

КПСС была странным образцом “единства и борьбы противоположностей”, разъяснение которого нельзя было получить на кафедре теории марксизма. Верхушка КПСС не жила по принципам, рекомендованным ею для “масс”. Начиная с некоей нижней ступени микроруководители нарушали установленные порядки и законы. По закону все равны, а они “ровнее”. “Номенклатура” имела обособленное обслуживание и особые льготы. Для прохождения в должностную номенклатуру, партийную номенклатуру, номенклатуру органов власти – партийцы теряли совесть и честь, “шли по головам”, предавали друзей и родных…

У них были свои спецдетсады и спецшколы, “телефонное право” для решения своих дел, свои санатории и обособленные охотхозяйства. Они поселялись в “цековские” и “горкомовские” дома повышенного комфорта. Они не рисковали здоровьем, не ломались в стройотрядах и на ударных стройках. Лозунг “коммунисты, вперёд!” они заменили лозунгом “не рвись в герои, пока тебя не позовут”. Их родные получали места и зарплаты не по талантам. И количество “таких” в рядах КПСС росло.

Покойный отец резко разделял честных рядовых коммунистов и “криводушных”, всегда однозначно и неприязненно им называемых не коммунистами, а “партийцами”. Чем “выше”, тем больше “партийцев”. Тем циничнее попирались лозунги, писанные для “масс”.

Честный кулачник был и честным строителем “ударной комсомольской”. 5 классов образования. Старший десятник. Слесарь. Диспетчер. Технорук. Школа мастеров. Начальник хозяйства. Мастер. Председатель постройкома. Быстрый рост. Без родства и “блата”.

48-й год. Правду Кузьма Маленков резал начальству в лицо. Рабочие честного лидера любили. Начальство – нет. Переизбрали. Как бы “волей народа”. Как делаются эти выкрутасы – в народе знают. И с тех пор – слесарь 7-го разряда, слесарь, сторож… Не правда ли, очень ясная картина? Не нужны “авангарду” грамотные, умелые и честные?.. Ох, много не совпадало с декларациями, программами, лозунгами!

Но в КПСС весьма щепетильно, с двумя рекомендациями, отбирались лучшие…

По пути они начинали гнить, чем выше, тем гнилее… Формально рекомендовавшие отвечали за поведение рекомендованных. Но реальных примеров такой ответственности и изгнания за непорядочность из КПСС слышать не приходилось. Пришедшего честным, “прикормят” должностью, окладом, наградой, спецуслугами, устройством родных, и он уже – другой. А рыпнется, в критику полезет, — пнут и его, и его родных. Остальные “поджимают хвост”.

Так ли строится государство социальной справедливости? Почему и сейчас ту систему “сват-брат-блат” нам упорно называют социализмом? Кому-то выгодно продолжать нам “пудрить” мозги.

Много устрашающего было и в публикациях сталинского периода КПСС. Репрессии пожирали верхние и нижние ряды КПСС. Спасая себя, члены партии клеветали на друзей и родных, жили в массовом страхе. Невозможен такой “авангард” общества!

Но в КПСС весьма строго и придирчиво отбирались лучшие… Как они внутри партии авангарда, под воздействием его, массово становились “врагами народа” и вполне реальными предателями идеалов?

Почему эта система ломает так много честных и достойных людей? Почему десятилетиями в потоке авангарда так много грязи, а верхушка руководства партии и пирамиды власти – далеко не кристалл?

Нет, эта система вызывала недоверие, звериным чутьём держала его на дистанции.

Сейчас, решая свою судьбу в обществе с невполне честными правилами, ты свободен. Что кроме химер карьеры, лавирования между угодничеством и взысканиями, между обязанностями исполнять решения меняющегося разноликого и угодливо-карьеристского “большинства” ты получишь в КПСС? Нужна ли тебе такая партия? Нужен ли ты сам ей? Будешь лишней спицей в колесе, - будут стараться тебя выламывать. И выломают. Так зачем тебе такая “честь”? Лучше существующей свободы может быть только ещё большая свобода! И общество без подлых и трусливых.

Семён поделился сомнениями с генералом. “Непросто тебе будет жить”, — озабоченно сказал генерал, пожимая на прощанье руку. Что невысказанного стояло за этой озабоченностью умудрённого? Но у студента осталась уверенность, что на сегодня он опять выбрал ответ правильно.

Когда обрисовались проблемы с “идеологической частью” дипломного проекта, студент с облегчением вспоминал этот разговор и свой выбор. В оглавлении дипломного проекта “идеологической части” не было. Но документы Партии ставились в обоснование тем на первых страницах “записки” дипломного проекта. Нетрудно было представить, какую бы “стирку” студенту с “отличием” по марксизму задало бы партбюро за желание повольничать с идеологическими установками ЦК!

Итак, в полнейшем цейтноте нужны были срочно дополнительные знания и новые “инструменты победы”.

Вечерами он возвращался из библиотеки в комнату студенческого общежития, где вместо ковра над его кроватью весело Почётное Знамя, а на нём висело две летающих модели самолёта. Планер и кордовая пилотажка. Её Семён смастерил в неделю подготовки к одному экзамену. Когда за несколько дней заставляют вспомнить всё, что учил, учивший мало – вспомнит, а прочитавший много – впадает в отчаяние. Не успеваю повторить, значит, не знаю ничего…

Ерунда. Через каждый год познания вспомнить за три дня “всё и вся” будет ещё трудней. И невозможно.

И не надо. Лучше отдохнуть.

Семён под недоумённые вопросы однокурсников спокойно сделал красавицу-пилотажку. Спокойно её “облетал”. Пошёл и спокойно, почти спокойно получил свою “отлично”. И больше уже к экзаменам не нервничал. Вспомнил материнский наказ: не для учителей учишься, и не для оценки, для себя…

Такие кризисы заполнялись и другим путём.

Семён брал фотоаппарат, штатив и в бессонные ночи раздумий бродил по Москве, наполнив свою коллекцию слайдов. Для кого-то – просто знакомое место. Для него – пучок ночных раздумий на фоне окаменевшего прошлого.

А утром опять - в библиотеку.

Знаний не хватало. А чем больше безбрежный архив, тем труднее найти драгоценную крупицу. Как верно: чем больше знаешь, тем больше понимаешь, что знаешь мало… Сейчас нужную фразу в отсканированной книге может поискать компьютер. А тогда (не так и давно) – книга за книгой, сборник за сборником… В грамм работа, в год труды…

Для победы аргументы нужны были сейчас, а не посмертно. Из не изучаемой в МАТИ области правоведов. И нашлись. Были найдены нормативы, обязывающие оценивать диплом инженера технического ВУЗа только по преподаваемому в ВУЗе профилю, только по ценности технических анализов и предложений, без учёта политических, социальных и экономических ошибок. О! Прорвёмся!

Эти цитаты были включены Семёном в начало выступления перед защитой диплома. Конечно, в деканате и на кафедре это тоже должны были знать. Но подсказывать не спешили… Нахождение и декламация студентом этих истин оказали существенное значение, как нельзя лучше подтверждая цель защиты – демонстрацию приобретённых знаний и навыков.

В порядке компромисса из темы диплома до защиты у “технологии” всё же убрали неприятное уточнение – слово “типовая”. Студент всё равно предлагал далеко не типовой техпроцесс. Могло возникнуть формальное “несоответствие” с заданной темой, серьёзно и незаслуженно угрожающее также снижением оценки. Но работа была интересна, явно хорошо продумана и просчитана. Кафедра дала “добро”.

Переделки и библиотечные поиски отняли время и на “предзащиту” было готово оформление только половина “записки” и чертежи, но на первом смотре готовыми признали только 5%, а на третьем (последнем) - 30% дипломной работы. Проект в целом был ясен. Но среднегодовую зарплату увольняемым и обоснование “рентабельной безработицы” Семён всё же упрямо оставил. Консультантом дипломного проекта от кафедры технологии производства летательных аппаратов был секретарь партбюро кафедры и толковый преподаватель Глеб Григорьевич Мороз. Он согласился с доказательствами. “Непримиримое противоречие” пришло к компромиссу. Дорога к защите была открыта. Возможность получить “5” была сомнительной, “4” было бы наказанием за упрямство. Но сделанная работа давала Семёну спокойную уверенность, даже гордость.

Вы, нынешние, ну-тка!

Выстраданный до мелочей проект студент защищал с увлечением и без страха. Попытки “завалить” диплом на ГЭК опустились до вопросов “сколько и какого масла в системах станка”, “какова температура масла и охлаждающей жидкости станка в конце смены”, “сколько времени до перенастройки и перезаточки резца”, “режимы обработки…”… Кого-нибудь из девчонок это могло бы смять. Но бывшего токарем – этим смутить было невозможно. Он мобилизовался, как на переэкзаменовке на вступительном экзамене в ВУЗ.

Члены комиссии не были агрессивны. Они “выполнили долг”, студент “отбился”, ответил на все вопросы… Единственными “серьёзными” и “неустранимыми” замечаниями стали “избыточность дипломной записки” (которая была вдвое толще положенного) и “избыточность листов чертёжной графики”, развешенных на три стены, более чем вдвое больше рекомендованного количества. Дипломник гордился такими “замечаниями”.

Надо сказать, красоту графики преподаватели ценили особо. Ещё посещая лекции старшего Туполева по ТУ-144, который позволял студентам “чужих” специальностей присутствовать, Семён услышал о красоте линий машины, о красоте графики, которая внушала уверенность – такой обязательно полетит!

На уроках черчения преподаватель студента Маленкова выделял настолько, что доверял ему пройти перед ним “по столам”, определить ошибки и поставить оценку однокурсникам. Семён был точен и объективен. Оценки преподавателя подтверждали найденные им ошибки и его предварительную оценку. Чему удивляться, что дипломные листы, несмотря на “избыточность” не раздражали, а радовали глаз.

“Отлично” за дипломный проект и Диплом “с отличием” последовали заслуженно… Его имя осталось на доске Почёта отличников МАТИ, установленной на кафедре.

Этому подвигу студента, как и подвигу коммунистов-преподавателей, в 1999 году – 25 лет.

Но… Дипломная работа не рекомендована (вопреки предписанию документов) к внедрению, хотя это было принято для работ “с отличием”. Этот вполне серьёзный научный труд ждало уничтожение в ряду заурядной учебной макулатуры. За распоряжением “сдать” диплом после защиты никак не ожидалось уничтожение. Может, это и было предусмотренным компромиссом?…

Мысли о будущем, оторванном от науки и производства (об этом читатель узнает чуть позже) сильно мешали поинтересоваться механизмом последствий защиты. Думалось, если оценили на “пять”, то непременно внедрят, хоть и без автора. Юноша ошибался. От его диплома остались отдельные сохранённые мамой черновики, несколько фотографий и слайдов.

Научность, техническая грамотность и революционность экономического эффекта, конечно, заслуживали не только “отличия” в дипломной оценке, но и гос. премии, знака почётного отличия, должности ведущего специалиста отрасли. По тем временам сразу назвали бы и иные ценности – квартиру, машину, дачу. Это предел мечтаний многих семей советского времени. Но Автору важнее всего было стать специалистом выбранной отрасли.

Ещё в трудах уважаемого страной Карла Маркса было сказано, что нет такого преступления, на которое бы не пошёл бы капиталист ради прибыли всего в 20 процентов! А что бы он сделал при прибыли в 1500 процентов? Сжёг бы проект? Убил бы автора, чтобы не достался врагу? Русские князья, как и зарубежные, иногда сохраняли таким образом приоритеты. Какими же чудовищами должны бы быть те, кто избавляется от автора и проекта, сулящего 15-ти кратную прибыль!

Умом Россию не понять...

Нет, и современный, настоящий хозяин скорее внедрил бы проект, а автору отдал бы руль производства! Авторы идей чаще всего готовы к этому.

Да, на 15-кратную прибыль авиазавода можно бы было стать миллионером, обеспечить благополучие родных, как “само собой”, получить статус Героя труда, лауреата госпремий, создать группу себе подобных, получить Знак “Генератор Полезных Идей” и пожизненный почётный “пенсион”, хотя бы (на худой конец) статус Почётного сотрудника или Почётного Пенсионера 1-го МПЗ.

Самому вчерашнему студенту невероятным казалось и то, что он сотворил, и то, что ему “сошло с рук”. Это позволяло дышать полной грудью, с верой в неясное и светлое будущее…

Самому Автору важнее было бы получить управление частью реорганизованных производств и частью полученной прибыли, развитие и внедрение идей, выход в группу лидеров отрасли. Но…

Когда усилиями такого вот руководства в стране был создан и признан “застой”, обозначенный ещё в дипломе студента Маленкова, когда набежавшие с Запада учителя нас стали учить не просить подачки, а самим “ловить рыбу”, никто не вспомнил, что у нас всегда у самих хватало и изобретателей удочек, и изобретателей технологии рыбалки.

У нас ломились полки не только от подобных проектов, но и от зарегистрированных изобретений, патентов, открытий, на пути внедрения которых были не розы, а рвы. Россию учили ловить удочками в то время, как свои жулики и Запад ловил в нормативной "смуте" "реформ" бывшую общенародную собственность граждан России и ресурсы сетями, тральщиками.

Вот и опять конкурс на умных в руководство отраслями и страной объявлен не был, хотя проекты Маленкова уже напрямую им сдавались в канцелярию Верховного Совета и Правительства. Благополучие для большинства объявлялось “красно-коричневой чумой”, про преступность руководства КПСС не поминали, несоответствие СССР идеям социальной справедливости не объясняли, но брошенным из относительного благополучия в нищету предлагалось прорваться в “средний класс”. В этих “тараканьих бегах” к горизонту давно были посчитаны все ходы.

В огромный "лохотрон" была превращена вся страна с её администрацией и депутатами. Многочисленные публичные признания администраторов и депутатов в невозможности отменить ухудшающие положение граждан решения (!?!) - доказательства хорошо продуманной и многократно подстрахованной стратегии причинения этого вреда на самых "верхах" власти.

Ни одна “команда реформаторов” не показывала своих проектов, предлагая “по-наполеоновски” ввязаться в бой, а там посмотрим… Известно, чем кончил Наполеон. Известно, что ни в одной цивилизованной стране бюджетные и частные деньги под незаявленный и неоцененный проект не выделяются. А на что надеялись наши кролики?

Ежегодно и многократно нам публично демонстрировали мошенничество международного масштаба (относительно субъектов федерации, стран СНГ и других стран-партнёров). Действия, которые признаются преступлениями во многих странах ООН - "не замечают" ни юристы России, ни юристы "развитых" стран! А долгом юриста, как и долгом врача должно быть - назвать диагноз и предложить лечение! Мы много десятилетий смотрим на преступное поведение сообщества юристов многих стран по "непричинению вреда" преступным группировкам, по неоказанию адвокатских услуг попавшим в беду народам.

Рыба тухнет с головы. Истреблять преступность надо с чистки рядов юристов и с демократизации международного комплекта правовых актов.

Да реформаторы и не могли показать истинный проект реформ. Мы можем о нём предположительно судить по "факту", по результатам. Опять разыгрывался чуждый проект на фоне чужой идеологии, а при формальной “гласности” голоса своих пророков были подавлены, в публикацию прошли не все и не лучшие.

Разве кроме возможности у государства не должно быть обязанности достойно вознаграждать и стимулировать творчество людей-творцов, граждан своей страны? Должна быть прямая обязанность сделать общеизвестными этих людей, а не десятку надоевших “политиков без политики” и “олигархов” с технологиями загребания общенародных достояний. Надо всей страной следить за конкурсным творчеством в принесении пользы большинству, всей страной отбирать лучшие проекты и награждать приносящих наибольшие успехи стране и народу.

Маленков был уверен ещё в начале 70-х, что на благо народа действующее государство должно обеспечить апробацию, внедрение и патентную защиту прогрессивных проектов и идей, нормативно обязывать ВУЗы и организации выполнять эти обязанности. Ведь оно олицетворяло “коллективный разум”. А предлагаемое в проекте было разумно.

Увы, доверие к необеспеченным Законом декларациям были распространённой ошибкой, и не только у студентов.

Ничего этого не случилось. Награда и помощь не “искала героя” ни тогда, в 70-х, ни потом, в 90-х, когда времена и ценности изменились. Безработица была врагом политики Партии. Да и врагом ВЦСПС. А представление к наградному отличию должны были подписывать партком и профком. “Народ и партия – едины”. Но кому нужно наживать проблемы? Успехи ВУЗа – в получаемых студентами оценках, а не в созданных ими проблемах. Хорошо, что они не знали, что у него составлен целый Перечень Проблем, и он готов им предложить его для решений. Угробили бы!

Тебя вместо наказания наградили “красным дипломом”? Радуйся и быстро исчезни.

Ему и предстояло исчезнуть. Он ведь и военную кафедру (ВК) окончил с отличием, тоже не думая о “возможных последствиях”.

Перед экзаменами за курс военной подготовки на ВК их построили. 12 парней из всего “потока”, где на каждого приходилось по 5 девчат. Призыв 68-69 года, когда в стране переходили с трёхлетней службы в СА на двухлетнюю, “забрил” более слабых, почти всех. В этот день, задолго до защиты диплома, он уже узнал, что распределение будет не в КБ, и не на завод, и уж не в аспирантуру, а в войска.

Это означало необходимость потери прекрасной квалификации, достойной работы на острие новейших изобретений в технике. В какой стране ещё так расшвыриваются кадрами?

Их построили в шеренгу, скомандовали: "Кто женат, шаг вперёд!" Эти должны были остаться дома. По закону о защите молодой семьи. Хотя и им имели право пренебречь.

Надо! Этому простому слову “надо!” могли подчинить всё! “Партия сказала: — надо!, комсомол ответил: – есть!”

Остальных разделили на желающих служить и нежелающих. Предупредили: “желающие” останутся служить в Европе. Остальные проскочат за Урал и подальше. Ближе к родным местам – неплохой стимул. Знать бы, какие глухие болота его ждали даже в этой Европе…

Но он не мог исчезнуть. Отныне его тянуло быть всегда “на гребне событий”.

Не пройдёт и два года – последует новый подвиг. И двусмысленная небольшая статья с полуправдой в “Красной Звезде”, которую не читали ни его бывшие однокурсники, ни преподаватели. И более значительные последствия – лучший ракетный полк с почётными знамёнами будет расформирован после разбора его рапорта Министру Обороны. Просто Семён начал “перестройку” в армии задолго до Горбачёва и Ельцина. Раскрыв в ракетном полку систему приписок, очковтирательства, принуждения и устрашения. Доказав деградацию офицеров, коммунистов, спокойно терпевших это ради очередной “звезды”, уродующих психику солдат, которые всё видели и понимали. “Отличным” полк был только на бумаге…

Для серьёзного рассмотрения доказательств лейтенанта должна была разыграться трагедия… Об этом – отдельная повесть. Следующая.

Полк разогнали сразу после ухода Семёна из армии. А тогда, среди болот, где до ближайшей деревни – 50 км, он мог и не вернуться домой, в лесной городок из пяти домов. Ведь его “выпендрёж” многим стоил карьеры – единственной цели ракетчика, ждущего пенсии, чтобы “пожить” после впустую и унизительно прожитой молодости. Пара километров от казарм полка до офицерского жилгородка по тайге, где “всё бывает”. Сослуживцы ежедневно провожали его от казарм до “жилзоны”. Затем бурно “обмыли” спиртом его отъезд домой, “на дембель”, уже в Москву.

Герой награду “За заслуги перед Отечеством” не получил. Командование разогнанного полка как-то представить героя “не осмелилось”, а нынешним – некогда. Да и плохо врезалось в память это, наверное. Очерствевшую совесть и душу встряхнуть трудно.

Затем пришло благополучное возвращение в Москву, 13 бурных лет в авиапромышленности. Новые подвиги и новые стычки с “партийцами”.

Семён “встретил” в производстве многоинструментальный центр, станок-микронник, у которого в паспорте вместо многочисленных цифр и протокола испытания на точность стояла только сказочно простая фраза “выполнит любую необходимую Вам точность”. Но идеи диплома внедрить на нём опять не дали.

Он один пока знал “тайный дефект” своего дипломного проекта, который не заметили профессора, ошарашенные скандальной намеренностью “не подлежащих оцениванию идеологических ошибок” его проекта. Шок был обоюдный. Он не раз пересчитал свой проект потом, в армии, в КБ. Но тогда, перед защитой, уже времени на уточнения не было.

Заноза была в том, что 15-кратная прибыль не могла быть у завода “пожизненно”, как назначенное им пособие увольняемым. С началом расширенного внедрения переоснастились бы цеха, изменилась бы производительность и цена продукции на других заводах. Мы ничего не могли продать, так как всеобщая занятость обязывала иметь высокие накладные расходы производства, высокую себестоимость. А продавать хотели. А за рубежом, “за бугром”, дешёвое производство и безлюдные технологии развивались вовсю и уже давно. Широко внедрялось новое и патентованное. С падением цен относительная прибыль производства резко бы упала. Пособие бы упало ниже прожиточного уровня, начался бы социальный кризис. А пенсия всегда должна быть социально-комфортной. Если эту цель не закладывать в бюджет, то жить и зарабатывать условия “домашнего Освенцима” в старости - никто не захочет, если он не скот и не безумен.

Достижение проекта надо было бы додумать, удержать, закрепить технически.

Но многократный рывок в технологии завода и отрасли остался бы. Сделать бы этот рывок наяву хоть бы в два раза! О, что бы он отдал, чтобы этот рывок увидеть…

А что бы делали, чем жили освобождённые им от работы и необеспеченные люди?

Поправка к идее дипломного проекта была рассчитана им уже через год, в 1975-м. Первично заработанный доход, выделенный на пожизненное содержание уволенных, на науку, культуру, переоснащение и т.д., по обновлённой идее не должен был поступить на дела в “строке расходов”. Он должен был поступить “в оборотные средства”. Дополнительные доходы от оборота оборотных средств уже могли бы поддерживать “пожизненно” любые потребности производства и государства.

Кредитуйте весной сельское хозяйство – осенью ваша прибыль с урожая очевидна. Кредитуйте птицеводство, животноводство – избытки начнёте вывозить за границу. Кредитуйте магазины – ваша прибыль защёлкает ежедневно. Кредитуйте изобретателей и новые технологии! Вы будете на мировых рынках впереди конкурентов!

На работу бюджета и банков инженеру пришлось взглянуть внимательнее. Нигде доход немедленно не потреблялся расходными статьями. Между “приходом” и “расходом” он “лежал”. Не планировалось официальной строкой бюджета применить накопленный доход в оборотные средства, получить дополнительный доход…

Да нет, не дураки же там совсем! Но, если доход от оборота получают и не показывают в отчётах, тогда это официально применённый канал кражи бюджетных средств… Огромных!

Стоп! Это опять огромная проблема! Об этом я подумаю завтра.

“Рентный” способ получения и использования доходов сам по себе не нов, но в СССР (да и в других странах) в производствах и госбюджетах не использовался. Эта идея сильно влияла на развитие местных и государственных бюджетов, на ускорение прогресса многих отраслей. Это была сильная новация для экономики страны. Но…

Даже в Советском Энциклопедическом Словаре “государства-рантье” упоминаются до 1-й мировой и после, но с негативной окраской. В пору опять напомнить – политическое ограничение не изменит экономические законы, отказ от прибыли с оборота, с ренты и какой-либо другой – нас только отбросит. ЦК и МинФин - как оглохли…

Идея неоднократно направлялась в правительство СССР, противоречила чьим-то нормативам, диссертациям и привычкам, “глохла” в “коридорах власти”… Может, кто-то считал “нецелесообразным” дискуссировать по экономическим вопросам с армейским офицером. Не его дело!

А самому автору в это время было уже не до защиты своих идей, лейтенант ввязался в решение кризисов полка.

Можно посчитать, сколько потеряла от невнедрения идеи опять экономика страны и конкретных семей.

Но ведь их читали! Знали! Прятали! Сколько дохода получили на его идеях творцы “теневой” экономики страны! “Крутить деньги” нынешних бизнесменов и губернаторов научили не реформаторы, которые “крутить”, чтобы умножать в бюджет под строгим учётом - не хотели и не хотят!

Если “крутить” с тщательным учётом доходов свои, даже малые ресурсы, то легко отказаться от кредитов МВФ. Если деньги занимать не на погашение предыдущих долгов, а на производство прибыльных товаров, на переработку своего сырья для продажи его уже высокодоходным продуктом, то долги можно покрыть, например, не нефтью и газом, а товарами от их переработки. Можно продавать не глинозём и алюминий, а созданные из него самолёты и ракеты (желательно, мирные).

Маленков с 70-х годов ещё предлагал также ввести расшифровывающие подробные таблицы преступлений, в том числе финансовых, к общим фразам статей закона в первую очередь – в разделы “Преступления против собственности”, “Преступления в экономике”, “Преступления против безопасности государства, управления, интересов государства”.

Изобретение новых преступлений должны бы становиться не развлечением для СМИ, а вписываться в срочные работы законодателям, следователям, юстиции, МВД – как аврал на корабле с пробоиной, до истребления пробоин и их создателей.

“Замяли” все проекты Маленкова! Но идеи-то переделали и использовали! Но не для пользы страны, а для личной наживы в ущерб большинству. И это называют “бизнесом”. Сейчас об этом уже с размахом пишут газеты. И как бы “удивляясь”, не призывая даже к ответу. Так кто был и есть у власти, и чем занимается прокуратура, юстиция “правового” и “демократического” государства?

Где закон об обязательной регистрации и использовании идей, о защите интересов государства и автора идей? Это не авторское право на песни и изобретения! Это автоматическая регистрация и проверка идей, проходящих через канцелярии! Это защита интересов автора и страны, её могущество!

По делам их узнаете их.

Найденный Маленковым в 79-м году в производственной текучке ЧПУ— микронник, всколыхнул былые идеи…

Хотя диковинный станок был точен, инструментальный привод имел только один, с пяти сторон деталь “обслужить” он не мог. Он не мог “озолотить” и небольшое КБ, он был один, его берегли. Да и каждый работник цеха был универсал, “золотые руки”, их на улицу не выбрасывают. Тут были иные условия.

Но по настоянию Семёна именно на этот станок переводились детали “его” группы приборов. Семён уже владел привилегией на такую настойчивость. Ком “сопровождаемых” им приборов быстро рос ежегодно. Этот станок сделал все модернизации самого ответственного заказа – приборов к Бурану. Иначе бы все внедрения на космический челнок затянулись до бессмысленности. Хороша ложка только к обеду. А требования на модернизацию сыпались одно за другим. И Семён был одним из поваров, поспевающим на все блюда…

Если бы у него была возможность отбирать и закупать оборудование… Или обсуждать модернизацию заводов-изготовителей, получающих его приборы… Он бы наверняка на Ульяновском ППО или в Москве создал бы цех-автомат с управляемыми от ЭВМ обрабатывающими многошпиндельными и многофункциональными центрами.

Он был избран в Совет молодых специалистов КБ, премирован по личному указанию директора КБ Чачикяна Р.Г. новым кульманом “REISS” раньше, чем получили их некоторые ведущие конструктора. Но над его предложениями предпочитали смеяться те, кто считал себя руководителями, держа его в “мальчиках”.

Семён рассказывал, что великий математик Гаусс, добиваясь краткости и изящества своих работ, ссылался на инженерные методы – у построенного здания не оставляют строительных лесов, которые постройке служили. За простотой египетской пирамиды тоже не видно трудов её строителей. Видимо, поэтому и его собственный титанический труд по изящной простоте можно было принять за обычную работу, хотя рядом в КБ так никто не работал.

Вам никогда не приходилось видеть горе матери или отца, у которых на их глазах убивают их дитя?

Таких любимых им детей у Семёна убили тысячи…

Мы к этим извергам привыкли? Мы их опять хотим поставить к власти от бригадира до президента?

Заваленный выше головы конструкторскими проектами, когда он успевал иное? Но параллельно Семёном отсылались проекты реформ законодательства страны, реформы форм творческой инициативы населения, например, реформы “домкомов” в “юридическое” лицо с новыми функциями по Уставу. Это был прообраз будущего Закона о местном самоуправлении.

Парень был замечен “активом” населения, избравшим его председателем ближайшего домкома, а затем с подачи партбюро жилого квартала ДЭЗ-24 и члена парткома завода “Гиперон” Артёмова А.Е. – был выдвинут, а потом и избран на пять лет “в коридоры власти” переломных лет “перестройки” 90-х годов, оборвавшихся обстрелом и пожаром парламента России в 93-м… Партия “внизу” глазами честных своих рядовых иногда зорче и честно замечала и отмечала лучших и среди беспартийных…

В предисловии к книге я это упомянул. Довольно. Об этом – в других рассказах…

* * *

Через 19 лет после диплома МАТИ ВТЭК г. Москвы присвоит ему вторую группу инвалидности без права работы. В 42 года, — это как авария на взлёте… Всего 19 творческих лет…

Пенсия в “эквиваленте” 18 долларов. Изобретателю 15-кратной (!) прибыли в авиапроизводстве. Автору реальной перестройки в армии. Изобретателю нового колеса. Изобретателю новой технологии конструирования, позволившей ему практически в одиночку вести не одну-две, а более 50 тем (конструкций) одновременно. (!) Автору сотен (!) законопроектов по демократическому преобразованию страны. Таков уровень социальных гарантий, такова забота о тех, кто “раньше думал о Родине, а потом о себе”.

Навряд ли в какой развитой стране специалист с таким объёмом личных и общезначимых достижений мог бы получить такую унизительную пенсию.

“Слева молот, справа – серп,

Это наш советский Герб.

Хочешь, – режь, а хочешь, – куй.

Все равно получишь х..”

- эти частушки распевали по всей стране. Кто этого не слышал? Для многих, кто столкнулся с такими вот ситуациями, — это была чистая правда. Но это считалось “грубой антисоветчиной”. От 6 месяцев до 7 лет (!) тюрьмы или ссылки по ст.70 УК РСФСР тех лет. Это “схлопотать” было реально. Смельчаки пели, остальные затравленно молчали.

Теперь сравни с “… действием или бездействием, направленным к … подрыву отраслей народного хозяйства, а равно деятельности государственных органов или общественных организаций… путём использования государственных или общественных учреждений… либо путём противодействия их нормальной работе”, за которые полагался срок от 8 до 15 лет с конфискацией и со ссылкой. Это ст.69 того же УК.

Они рядом, в главе “особо опасные государственные преступления”, а какая между ними пропасть!

Все предложения Маленкова были направлены на улучшения работы учебных учреждений, предприятий, юстиции, управления в стране. Некоторые из них, как мы видим, легко облечь в цифры потерянной страной материальной, технической и политической выгоды… Большинство отказов рассмотреть и внедрить предложения Маленкова наносило ущерб развитию отраслей бездействием и с использованием государственных и общественных учреждений. Всё в русле наказаний по статье 69 УК за причинённый вред!

Статья 72 УК: Организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению особо опасных гос. преступлений, к созданию организации, имеющей целью совершить такие преступления… – наказывается по ст. 64-71 УК.

Т.е. Верховный Совет (законодатель), его аппарат, МинЮст, правовой отдел правящей партии, чиновники правительства и администраций – должны были получить от 8 до 15 лет по 69 и 72 УК.

Статья 88¹ УК – недонесение о государственных преступлениях: “недонесение об известных готовящихся или совершенных гос. преступлениях, предусмотренных … (по 9-ти статьям, в т.ч.) ст.69, 72 УК наказывается лишением свободы на срок от 1 года до 3 лет или исправительными работами от 6 до 12 месяцев”.

Это – для получателей писем Маленкова и для сочинителей “отписок”.

Статья 88² УК — “заранее не обещанное укрывательство гос. преступлений, предусмотренных по 10 статьям, в т.ч. 69, 72 УК – наказывается лишением свободы на срок от 1 года до 5 лет и со ссылкой на срок от 2 до 5 лет (или без) или ссылкой на срок до 5 лет”.

Это для писателей отписок и для “надзирающих” за законностью чиновников.

Статьи 88³ за “заранее обещанное” укрывательство - нет. Оно косвенно через ППВС причислялось к соучастию.

Статья 189 УК “за прочие укрывательства” упоминает ещё 27 статей из 312 статей УК (до 5 лет), оставляя остальные укрывательства (укрывательства преступлений, упоминаемых в остальных более 260 неупомянутых статьях!) – безнаказанными.

Вот тебе на!

Статья 190 УК “за недонесение (о прочих помимо ст.88¹) преступлениях” упоминает всего 22 из 312 статей УК (до 3 лет), оставляя несообщение об остальных преступлениях (упоминаемых в остальных 280 неупомянутых статьях!) – тоже безнаказанными!

Вот это “ворота”!

В “доперестроечном” советском праве была полная свобода для многих преступлений. Весьма странный коммунизм могли бы построить.

Постановление Пленума Верховного Суда (ППВС) №11 от 31 июля 1962 года предписывало судам укрывательство преступлений, не оговоренных отдельной статьёй, рассматривать как соучастие в самом преступлении, которое должно осуждаться по статье сокрытого преступления, а при использовании должности и служебного положения – оцениваться по совокупности как злоупотребление служебным положением (ст.170 УК, до 3 лет тюрьмы).

Хорошее разъяснение. Да где же исполнение?

Соучастие разъяснено и статьями 17 и 237 “доперестроечного” УК. К ним причислены организаторы и пособники. Т.е., читай, — законодатели, юристы (в т.ч. дознаватели, следователи, прокуроры), чиновники.

Разъяснение ППВС №11 от 62 года, действовавшее много лет, но известное только судам (по принадлежности документа – Верховного Суда – к “ведомственным”), по вине МинЮста (обязанного обобщать правоприменение и его опыт, редактируя Законодательство) не вошло статьёй в кодексы (где же результат опыта обобщений?), не известно гражданам, не применялось следователями…

Нарушение разъяснения Верховного Суда – это не прямое нарушение кодекса. Попробуй, найди его, обоснуй и привлеки. Мало ли их, разъяснений, писано.

Перекрестных ссылок (механизм связи норм!) в статьях кодекса нет. Справочных таблиц, помогающих пройти по взаимозависимым нормам – в законах тоже нет. Закона, обязывающего превращать разъясняющие циркуляры в таблицы ссылок к статьям закона – тоже нет. Закон, непонятный всем и требующий толкований – плохой закон, “используемый, как дышло”.

Такие "недоработки", сохраняемые годами, десятилетиями, должны расцениваться как создание препятствий осуществлению прав и правосудию.

Недоведённый до общего понимания и обязательного исполнения Закон – разве закон? Смешная декларация. МинЮст, Прокуратура, ответственные за надзор и эффективное применение законов, за десятилетия не приведшие декларативные законы в исполняемые, разве не преступны?

Наказаны? Нет, наоборот, ублажены зарплатами, чинами, наградами…

Нет, не так бы вы работали, если бы Президентом или министром был Маленков!

Статьи 18 и 19 “доперестроечного” УК укрывательство и недонесение (в пику ППВС №11 от 62 года) признают лишь в случаях, специально предусмотренных Особенной частью УК, т.е. ненаказуемыми до 90 % статей УК. Это ли не роскошь, не раздолье преступлениям! А тот же Верховный Суд и Прокурор должны в надзорном порядке обеспечить устранение противоречий в законодательстве и пресечь условия развития преступности!

Такая страна усилиями своих юристов и управленцев вместо государства социальной справедливости могла получить только криминальное государство, рай для преступников всех рангов.

И криминальной была по сути, вопреки лозунгам и Программам КПСС.

Хоть один чиновник за ущерб от невнедрения предложений Маленкова и за описанные правонарушения “сел”? Нет. Одна его система учёта и решения Проблем в законодательстве и гос. управлении могла всё изменить к сокращению проблем!

Сколько усилий честных граждан страны они ещё безнаказанно погубили? Крепка советская власть!

Эти преступления творились не только в отношении идей Маленкова. Они были повсеместны, они были привычным делом огромной армии чиновников. Они обеспечивались “отсутствием механизмов” наказания, отсутствием системы неотвратимости наказания для любого должностного лица и, особенно, — в законотворчестве и в системе правозащиты.

Сокрытие преступлений, создание системы круговой поруки и эшелонированной коррупции – не входили в понятия системы тяжких преступлений (ст.7¹ УК) (Вопреки ППВС №11 от 62года!), подпадали под малозначительные, “не представляющие общественной опасности” деяния ст.7 “доперестроечного” УК. (!)

Не подумайте, что от критики того УК РСФСР – сейчас лучше. Сделали ещё больше свободы преступникам! Об этом – тоже скажу. А “преступлением” и “преступником” можно было назвать только решением суда, к которому привлечь можно было только, когда этого хотел кто-то достаточно властный.

Мог чиновник ЦК, правительства, Верховного Совета, Прокуратуры, Суда “сесть” по заявлению токаря, студента, лейтенанта, инженера Маленкова (Иванова, Сидорова)? Нет.

Нет! Вот вам целая книга об этом. И будет ещё.

И сейчас так же. Так пора этим заняться вместо разговоров о правовом государстве, демократии и реформах. Вот вам целая программа Реформ. Смотри Тематический перечень Идей Маленкова. Здесь и в других книгах о Семёне Маленкове.

Депутатские многочисленные "согласительные" комиссии, договора о согласии - кривые зеркала коррумпированных отношений. Перечня проблем нет, перечня виновных и наказанных нет, перечня предложений и изменений нет, сроков работ нет! А работники и зарплата в тысячи раз больше пенсий граждан - есть! А штат сытых "аппаратчиков" - переполнен!

Не один десяток раз Семён Маленков отослал руководству страны “крамольное” предложение: Всё существующее законодательство разделить на четыре части:

В первую выделить только полностью исполнимые законы, обеспеченные всеми механизмами принуждения, контроля, наказания.

Во вторую часть выделить законы некомплексные, незавершенные, “дефектные”, без полного комплекта механизмов обеспечения, дорабатываемые до полноты и безусловности исполнения.

В третью часть выделить законы “декларативные”, ничем не обеспеченные, кроме как добровольностью исполнения из симпатий к содержанию декларации.

В четвёртую часть вынести все “порученческие” нормативы по приведению “декларативных” норм в действующие, решения об изменениях норм. Это как бы основания к изменениям законов, но не сам действующий и изменённый закон. Технологическое сырьё законотворчества.

Такое покушение на епархию МинЮста грозило неожиданными эффектами. Требовалась новая “кодификация” законодательства. Рушились все структуры сборников нормативных актов.

Но главное – могло обнаружиться, что в первом разделе – “шаром покати”, а всё во втором и ещё более – в третьем. “Распорядительные” нормативы или параграфы, решения об изменениях – технический мусор и в законах им “путаться” нечего. А они там – сплошь и рядом.

И кто посмел юристам тыкать носом в дефекты Законов? Даже не юрист? Пришла никчемная отписка с обещанием ответа после рассмотрения. И … заглохло.

КПРФ гордо считает себя правопреемницей КПСС. Не идей, а власти, дел, собственности и, надо полагать, и ответственности. Не захотел тов. Зюганов с сотоварищи исправить ошибки КПСС и внедрить предложения Маленкова до выборов 1999 года, не собирается и потом. Он с сотоварищи не замечает предложений Маленкова. А зачем он там, в сговоре фракций тренироваться? Эти вопросы были заданы неоднократно и неоднократно отосланы в Верховный Совет, а затем и в Думу. Последнее (до выборов - 99) письмо на имя Зюганова сдано в Думу 26.7.99 с приложением текста этой книги на дискете.

Не хочет КПРФ и её руководство отвечать автору прекрасных законопроектов! Для них власть, её возможности – важнее реальной законности и справедливости. Проекты Маленкова ни фракцией, ни КПРФ не обсуждены, на голосование не вынесены, даже не обнародованы, похоронены.

Поверю ли я словам о борьбе за благо народа, коль дела столь злонамеренны, не честны?

А ведь эта капитальная и честная реформа законодательства страны была предложена Маленковым ещё в начале 70-х! С 90 по 93 годы, будучи депутатом Моссовета, Маленков разослал на депутатских бланках десятки повторов своих предложений. И “реформаторы”, считающие себя борцами с коммунизмом и коммунистами, тоже не стали утруждать себя даже ответами!

Последнее письмо председателю Гос.Думы (с просьбой ознакомить депутатов, комитеты и фракции) тоже сдано 26.7.99 с дискетой текста этой книги. Здесь есть что внедрять! Здесь более 200 пунктов вынесено в таблицу.

Не отозвался ни один депутат! И Селезнёв не ответил! Такой "защитник" прав народа не имел права выдвигаться снова в Думу и даже в губернаторы Подмосковья! А его нагло и назло опять пихнули председателем ("спикером") ГосДумы!

Но если и этот “концентрат” не читают, то предлагать развёрнутые тексты просто некому. Таких “представителей интересов народа” надо судить за причинение вреда и требовать возмещения причинённого ущерба!

За “декларативность” законодательства, за отсутствие обеспеченности исполнения каждой статьи закона отвечать должны были чиновники юстиции и прокуратуры. И Маленков неоднократно направляет эти выводы в правительство. Как в помойку… Министры ведь подготовку ответа или решения поручают делать тем же юрисконсультам, которых Маленков обвиняет. Ну где это вы видели юристов, которые сами себя и своих начальников привлекают к ответу?

Инженеру всё чаще приходилось задумываться о реальной системе управления в стране, о способах повышения её эффективности.

Пройдя курсы программирования на ЭВМ по реальному поводу (автоматизация расчетов приборов), он разослал письма о необходимости создания программ ЭВМ, автоматически отрабатывающих взаимосвязь норм законодательства, обеспечение (как в релейной схеме старта ракеты) исполнения закона, наказание за его неисполнение, защиту права по всем взаимосвязанным нормам.

Нормативные акты с их логикой “да”, “нет”, “и”, “или”, “если” – легко поддаются такой автоматизации принятия решений во всех вариантах взаимосвязей. Облегчается труд дознавателя, следователя, прокурора, судьи, адвоката, юрисконсульта. Легко отслеживают тогда правовые цепочки и сами директора, и менеджеры (управленцы), и госслужащие, и, наконец, самые неподготовленные – сами граждане. Расследования и судебные решения будут проводиться в считанные часы. Проверка правильности решений, наличия подтасовок, предвзятости, коррумпированных интересов – пройдут элементарно!

Появляется возможность быстро определить противоречия действующих правовых актов и устранить их.

Появляется возможность предотвратить противоречия новых нормативных актов – действующим. Невозможным становится использование выгод от противоречивых норм и использования неосведомлённости сторон спора.

Легко установить связь национальных норм права с нормами других государств и международных актов. Появляется “общий знаменатель” и “общий катализатор” для разно устроенных кодексов разных стран.

Это шанс оперативно навести порядок и законность в стране, в международных правовых отношениях.

Это стало сильнейшим из его хобби. Почему эти предложения не принимают юристы правительства и МинЮста, отвечающие, что его правила противоречат действующему законодательству? Все предложения Маленкова полностью соответствуют целям и задачам законодательства. Этим прекрасным и беспомощным декларациям. Они делают костяк механизмов правоисполнения, правозащиты. Это кривые национальные правовые акты противоречат основам, задачам кодексов. Их надо менять. Маленковым давно и неоднократно предложена схема Реформы национального и международного законодательства. Так ответьте по существу, – что здесь плохо, что неприемлемо? Здесь всё разумно. Возможны варианты. Но что не устраивает присосавшиеся к власти преступные кланы и служащих им? Объясните письменно, разложив эту книгу и ваши ответы в каждый почтовый ящик. Народ поймёт и выберет.

Привычно-кривые нормы права мог разогнуть только не встроенный с эту систему пришелец. Так скажите ему “спасибо”! Поработайте вместе! Юристы – сегодня самая криминальная и безнаказанная часть преступного мира. Давайте эту часть оздоровлять. Ибо без этого ни государство, ни право, ни общество – здорово не будет.

До 91-го года ему говорили: – где мы тебе компьютеров столько возьмём? С 91-го пошла полоса “абгрейдов”, замен устаревших машин. Маленков подаёт в мэрию предложение: соберите выбрасываемые ЭВМ даром, оснастите паспортные столы, следователей, судей… Затем соберёте очередное поколение старья. Это — бесплатное переоснащение, уход от рукописных технологий, обмен и архивирование документов в электронной форме. Так нет же, до сих пор отмахиваются. Они считают себя умней. Не мешай!

Ох, непросто было ему решиться сломать профессиональную карьеру на взлёте, бросить должность главного конструктора, полученную без партбилета, вопреки желанию “партхозактива”! Воля народа отняла для него место депутата Моссовета у зампреда райкома КПСС. Разве мог он стать плохим депутатом, обмануть надежды народа?

Депутат Верховного Совета Кузнецов В.М. взял Маленкова своим помощником. Появилась возможность свои проекты сдавать напрямую в почту ВС РСФСР.

И первое, что бывшие партийные и советские чиновники сделали, а их в ВС было большинство, — отменили ст.69 УК, как только шатнуло строй от “перестройки”! Как бы “демократы” не пересажали! А сколько попыток провести различные “амнистии” и политические, и экономические! Как стараются они спасти преступников!

По делам их узнаете их.

Да нет тут никакой политики! Никто не обвиняет ни коммунистов, ни политиков, ни какую-то национальность. В законодательствах всех стран у преступников нет национальных и партийных признаков. Любое преступление должно иметь возмездие!

Просто все госпреступления не должны иметь “сроков давности” или амнистии. Преступник, уходивший от суда за счёт используемой власти, власти его приемников и ставленников – должен быть осуждён без скидок на давность и возраст, награбленное – возвращено, причинённый ущерб – компенсирован потерпевшим, нарушенная законность – восстановлена!

Уберите механизмы обеспечения безнаказанности и начнётся самолечение общества.

Это полностью соответствует действующим ст.1 ГК “1. Гражданское законодательство основывается на… необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты”.

Соответствует и ст.2 УК “1. Задачами УК являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя РФ от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений”.

Соответствует основам законодательства, Конституции, смыслу правового государства. Здесь тоже должно быть свято “никто не забыт, ничто не забыто”.

А пока, однако…

Статья 316 (укрывательство преступлений) обновлённого УК РФ теперь уже относится только к укрывательству особо тяжких преступлений, укрывательство прочих преступлений не рассматривает никак. Дверь криминалу — настежь!

Статья 32 в соучастники относит только умышленно совместно участвующих. Попробуй, сведи в обвинении “умышленно” и “совместно” разных чиновников! Ведь именно они покрывают на всех инстанциях все прочие преступления. “Круговая порука” преступников в госаппарате стала надежней защищена… от честных граждан.

А где обязанность возбуждения расследований и дел по сообщениям СМИ и “третьих лиц”? Была, теперь – нет!

Ну, где ещё полезные предложения могли так быстро и безнаказанно превратить в противоположное!?

Когда за это последует наказание?

В самый разгар восхваления “перестройки” Семён Маленков начал рассылать обличительные статьи с описанием вышеописанных сюжетов и выводов. Глухая стена. Страной рулили подлые, слепые и пьяные… А может, откровенные преступники и их “лобби”… Было над чем задуматься…

Наказания за действия или бездействие с использованием гос. учреждений и противодействия их работе – не стало. Что ещё нужно для криминализации государства? И криминал “попёр во власть”, а власть без боязни кинулась уголовничать.

Когда, оглядываясь, многие осознали происшедшее, все настойчивее заговорили “о балансе ветвей власти”. Имеющие её, рвущиеся к ней и пользующийся ею криминал “баланс” понимали однозначно – они пошли на сговор, на делёж сфер влияния и результатов от преступной деятельности.

Разговоры о борьбе с влиянием райкомов и “коммунистических” райсоветов и исполкомов – были очередным театральным шумом.

Шёл передел законов и реальной власти – под нужды криминала.

Под разговоры о лучших разновидностях приватизации шёл передел собственности, практически без правил. Лучшее и доходное растаскивалось из казны, лишая её дохода и обескровливая государство.

Ну, где ещё в первую очередь приватизировались лучшие гостиницы, лучшие рестораны и магазины, сеть ларьковой розницы, дающие гарантированный доход и оперативный оборот средств?

Где в разные руки распродают производства, разрушая связи отраслевых поставок?

Где приватизируют доходную монополию казны (например, ликероводочное производство), обескровливая казну и создавая неконтролируемую по качеству и количеству индустрию?

Когда “ветви” договорились, статьи о неизбежности наказания и о механизмах гарантированного соблюдения законов внедряться не стали. Не появилась опись всех несоответствий в законах. Не появился план их быстрого и полного устранения. Не появилась обязанность всей огромной системы юстиции быстро внести предложения по устранению всех несоответствий законов. Не появилась ответственность за невнесение и невнедрение предложений по механизмам обязательного исполнения законов.

Все сделали вид, что у нас нет огромной армии официальной юстиции, юридических служб, отдельных служащих юристов, докторов и академиков юридических наук, юридических кафедр.

Стало выгодно считать (и вбивать в головы граждан), что это всё должны разгрести только горсткой полуграмотных в этом деле или проангажированных депутатов. Или какой-то из заммминистров, кому формально вменяли контроль, но – без оговорки наказания за неисполнение.

Стало трудно приобрести, оперативно и доступно получить, комплект действующих законов страны, определить комплект действовавших в нужный период времени. Государство освободилось от священной обязанности довести законы до каждого из граждан. Законы стали товаром для спекуляции, орудием для использования незнания и для введения в заблуждения. Преступление! Ни Прокурор, ни МинЮст, ни Гарант – не видят!?

“Демократический иллюзион” стал неотвязно заваливать “массы” в состояние наркотического дурмана от пустых обещаний и лжи.

И театр абсурда заигрался на долгие годы.

Считалось, что у советского человека “всё есть”. Нас всем обеспечила любимая Партия, КПСС. Большинство готово было ежедневно приносить в этом клятву.

“Не нужен нам берег Турецкий, чужая земля не нужна”. Да, многое советский строй дал, о чём простой народ на Западе мечтал и бился. Но что-то многое и существенное он и отнял. К чести сказать, все законы СССР (11-ти томный Свод законов) или РСФСР (9-ти томный Свод законов) можно было купить за 100 рублей, а все обновления к ним – за 1 рубль ежемесячно. Сейчас ежемесячное обновление всей базы законов для ЭВМ обойдётся в 20 минимальных зарплат, а не в 7 “булок”. А полную базу ведомственных и региональных нормативных актов вам не гарантируют вообще. Хороши игры!

Прямо нарушается ст.140 нового УК, обязывающая обеспечить информацией граждан обо всех документах, прямо касающихся их прав и свобод. Законодательство считает недействующими все правовые акты, не доведённые до широко круга граждан. Правильно, но смешно! Так тогда все законы недействительны. Невозможно их даже купить вместе. И меняются они шуршащей лавиной, юристы не успевают узнать изменения. Нормальные граждане – тем более!

Все законы создаются на деньги налогоплательщиков, т.е. уже оплачены. Так нет, государство умудряется, не обеспечивая свободный доступ любого к ним, продавать тексты законов и даже устроить спекулирование ими через коммерческие фирмы! Это полный бред!

Расходы по изготовлению и распространению полных баз правовых актов на CD должна нести казна страны. ЭВМ сейчас есть у большинства фирм и у значительной части граждан. Справочные ЭВМ с базами нормативных актов в режиме свободного доступа должны быть установлены в библиотеках и в приёмных администраций. Это освободит от злоупотребления незнанием гражданами нормативных актов.

Должна быть государственная сеть типа “интернет” со свободным доступом к базам по правовой информации. “Скачал” на свою ЭВМ нужный свежий раздел права – и все споры и сомнения решил. “Слегка устаревшие” CD (они дешевле книг, а искать на них быстрее и удобнее), как и устаревшие ЭВМ, — должны не выбрасываться, а бесплатно передаваться школам, общественным организациям и гражданам. И вся страна скоро будет “в курсе” всех “правил” жизни общества. К юрисконсульту пойдут уже только те, кто сам не может воспользоваться такой справочной службой.

Вот это – реформа для правового государства! Депутат Моссовета Маленков рассылал эти предложения ещё в 90-93 годах. Только вместо отсутствовавших тогда СD предполагались стримеры, дискеты. Почему эти предложения много лет отвергаются Минюстом, правительством?

Сейчас, покупая за немыслимые деньги быстро стареющие Базы правовых актов для ЭВМ, вы платите коммерческому спекулянту неведомо за что, при преступном бездействии (попустительстве) государства. И всех законов и норм там не будет. Допускается “выборочная” публикация важнейшего. Кто фильтрует, как и сколько скрыто?

Нам полезно иметь тексты предлагаемых изменений (проектов) законов, создавать опережающий анализ последствий, электронные перекрёстные ссылки всех взаимосвязанных актов, национальных и международных.

Нужна система компьютерных предупреждений о противоречии нормативных актов, нахождении их на изменении, график устранения несоответствий Думой, прокуратурой, президентом и т.п. Мера временная, но необходимая. И в авральном порядке юристы должны устранить противоречия, объявляя ежедневно ход этой работы, как сейчас объявляют в теле-радио-новостях более второстепенные вещи.

Полезна и описанная ранее система получения решений в цепи взаимосвязанных правовых актов.

Чтобы знать, чего мы ещё лишены, надо было бы иметь возможность свободно купить (получить по подписке или в библиотеке) Свод законов и нормативов любой другой страны (на родном, например, русском языке) и – сравнить. Нетрудно ведь создать такую Мировую Базу Правовых Актов, например, при ООН, при МИД, МинЮсте. Но это тебе ни тогда, в “застой социализма”, ни сегодня, в “застой демократии”, читатель, недоступно. В Демократии ли ты живёшь, дружище?

Чтобы оценить предлагаемые тебе изменения законов, их надо сравнить и с желаниями, и с достижениями других стран. Надо, а не можешь. И не спросишь, кому ж это выгодно, почему они нас дурачат уже 15 (!) “перестроечных” лет?! И живут на мои деньги, получая зарплату в десятки раз больше, чем я. Почему?

Не думай, что на Западе всё лучше. В анализе надо не упускать статью разделения выгоды. Кому больше служат те или иные достижения западных демократий?

Возможно ли уменьшить или исключить преступность в полиции, в судах, в администрации “западных демократий”? Почему не делают?

Почему не делают совершение преступления “невыгодным” даже богатым и гангстерам? Почему там тоже нет неотвратимости наказаний, обязательности исполнения закона?

“Там” тоже не ведут “Перечень Проблем” народа, территории, национального законодательства, международных отношений. В мутной водице газет и TV легче дурачить демагогией и править.

Нам такая “демократия” не нужна! Это “демократия” криминала – кримократия.

“Советская” власть была не всегда хуже, чем нынешняя. Её бессмысленно огульно хаять, как бессмысленно огульно хаять и капитализм. Каждый экономический и политический строй несёт черты и передового, и реакционного. Надо их выделить, и взять кому что нравится.

В СССР был создан Институт сравнительного правоведения, но эти функции он не внедрил в наше законодательство, его труды не лежали на полках магазинов, не даны депутатам Советов или Дум.

Так при разработке многих проектов и решений, а тем более у принятых, даже на уровне прежних местных Исполкомов, есть “Перечень документов обоснования”. Попробуйте у современных законов и нормативных решений власти найти этот Перечень. Его либо нет совсем, либо вам его не дадут.

Хотя закон разработан на деньги налогоплательщика и все документы, оплаченные мной, должны быть мне предоставлены (ст.140 нового УК). Статья есть, нарушения есть, а осуждённых нет. Невероятно!

Изменения правовых актов также должны иметь приложением “документы обоснования”, авторы которого – нести ответственность за полезность и законность предложений, как и надзорные и контролирующие службы. При всех провалах в РФ — “не находятся” авторы обоснований, виновники несоответствий, виновники неисполнения. Укрывательство, пособничество, соучастие - здесь налицо. Очевидные и неоднократные. Но – опять нет осуждённых! Не с кого брать в “правовом государстве” причинённый ущерб!? Умора!

По плодам их узнаете их.

Не следуют также и наказания, привлечения к суду, к материальной компенсации потерпевшим (народу, предприятиям). Не следуют лишение права занимать должности юристов и экономистов, лишение права работы в органах власти за совершенные нарушения законодательства по всем статьям кодексов (ст.47 нового УК). Это – форма содействия нарушителям моих и твоих гражданских прав, форма укрывательства преступников!

В ст.67 нового УК вы не найдёте оговорки, что соучастие в форме известной и неустранённой лазейки в законе или в форме укрывательства, содействующие совершению преступлений и их рецидивам, должны наказываться по максимуму статьи о совершённом преступлении.

Это власть? Комедианты! Они насыщают страну и органы власти преступниками. Издают законы, мешающие их за это наказать. И цинично называют это “демократизацией”, “демократическими реформами”. Демократия для кого?

Всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.

Ни к одной “реформе” не были даны ни концепция, ни проекты, ни примерные расчёты результатов. Нет Перечня Проблем, нет Перечня вариантов их решений, доказательств выгоды выбранного варианта.

Каждая обновлённая команда слаженно давала устойчивый результат – проигрыш и ухудшение положения большинства, отсутствие подъёма промышленности и экономики. Ст. 32-36 УК (соучастие), ст.159 (мошенничество).

Приватизация, начатая для честного выделения доли каждого из их общего пирога, привела к ограблению большинства и изъятию национального богатства в пользу ограниченного круга лиц. (Ст.165 УК – причинение ущерба обманом и злоупотреблением доверием, ст.285 – злоупотребление должностными полномочиями, ст.293 – халатность).

И нет виновных, нет возмещения ущерба от организованного и массового обмана граждан!? Не верю!

Не может дерево доброе приносить плоды худые, а худое дерево приносить плоды добрые.

Хотели как лучше, а получилось как всегда.

Не может дерево доброе приносить плоды худые!

Ну, так отсиди срок за причинённый 140 миллионам человек ущерб, выплати потерпевшим ущерб своим имуществом и трудом!… Потом шути и улыбайся дальше. И не лезь впредь править. Пусть это делают те, у которых всегда – только лучше.

Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.

Не объявляются властью конкурсы лучших специалистов на государственные должности. Не ставится в приказы о назначениях и в трудовые договоры ответственность за причинение вреда отраслям, стране, народу.

Игнорируются лучшие решения законов иных стран. Упущение? Нет, умысел.

Даже атеист должен знать многовековую мудрость предков: — Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей шкуре, а внутри суть волки хищные.

Уголовники из системы власти – самые большие “демократы”, они “своих” в обиду не дадут.

А попробуй назвать их уголовниками – обидятся, пригрозят судом! Ведь только суд вправе назвать (признать) гражданина уголовником. Правильно. Вот только “Если бы” их можно было судить. “Дырявым” и противоречивым законодательством преступники на всех “ветвях власти” сделали себя, пособников и приемников – неподсудными, неприкасаемыми. Искажены понятие и система ПравоСудия, Правопорядка, Законности. Огромное число преступлений не имеет статей наказания или статей механизма исполнения и защиты. Не может быть правильной часть истины.

Уж куда ярче пример: Путин, юрист, только получив кресло и.о.Президента издаёт указ о "неприкосновенности" Ельцина Б.Н., совершившего огромное количество преступлений. Юрист должен знать, что перед законом все равны, никто не может быть освобождён от ответственности, стать "неприкосновенным". И этот нарушитель основ законов России хочет быть президентом!?

Граждане, одумайтесь! Гоните таких в шею! Он ведь уже преступен тем, что, занимая много месяцев кресло главы правительства, не дал никаких проектов реформ, руководя "втёмную". Мои предложения он не поддержит, а ведь он юрист! Он должен эти предложения был сделать сам.

Я бы на его месте большинство своих предложений внедрил бы поручениями министрам или указами президента сразу.

Нет, Путин - тёмная лошадка с единственным ярким пятном от чеченской войны. А стоит ли восторгов его руководство антитеррористической войной?

Не вынесены обвинения и приговоры известным бандитам и террористам, совершившим преступления на территории России. Не вынесены приговоры тем, кто препятствовал их аресту и помогал им скрыться.

Не объявлены (не газетами, а прокурорами и МВД!) в розыск похитители заложников и их тюремщики.

Не объявлены преступниками те, кто бандитов снабжает оружием, одеждой, продовольствием, деньгами, стройматериалами. Те, кто им строит окопы и блиндажи, кто с ними празднует "победы".

Не объявлены преступниками те, кто бандитам дал государственные должности и воинские звания, награды. Кто представлял гражданскую и правозащитную власть при формировании и обучении банд, при превращении мирной республики в военную базу международных банд для нападения на Россию. Кто в рабов и заложников превратил население Чечни.

Не объявлены преступниками иностранные наёмники, нелегально перешедшие границу Россию и воюющие в России и против России.

Не отменено применение термина "боевик" вместо юридически значимых "террорист", "бандит", "наёмный убийца", "похититель" и др. Описываемые в СМИ преступления не вызывают Определения прокуратур об открытии "дел", не влекут решений судов.

Из бывших рабов и заложников, деморализованных жителей и беженцев вновь создаётся "республика" и "органы власти".

Не восстановлена непроницаемость границ России на всём её протяжении. Не перекрыты потоки оружия, контрабанды и наркоты.

Не внесены в закон высшие меры наказания всем участникам нелегальных поставок и распространения оружия, контрабанды и наркотиков.

Не наказаны те, кто удалил федеральный надзор и органы обеспечения законности с территории Чечни, сделав часть территории страны бесконтрольной и опасной.

При освобождении европейских столиц и Берлина от гитлеровцев советская армия освобождала и защищала мирных жителей и культурные ценности. И в горах, и в тысячах населённых пунктов. Грозный - не Курск и не Берлин. Где средства аэрокосмической разведки и наведения? "Грозненская возня" - демонстрация небоеготовности страны к более серьёзным конфликтам.

И это демонстрирует юрист-премьер, юрист-президент, главнокомандующий!? Не смешите!

А разве такую вяло-бездарную армию нам показали США в своих операциях на Ближнем Востоке и НАТО на Балканах?

Тогда уж лучше президентом стану я или Семён Маленков! Такой раскрутки "рейтинга" преступно-бездействующего и нарушающего закон и наши права руководства - не допустим!

Территория России, бывшая субъектом федерации, освобождённая от преступных банд и группировок федеральными силами, должна много лет (без статуса субъекта федерации) гарантированно быть обеспечена безупречным исполнением законов России федеральными силами, пока в конкретной работе не будут выявлены и обучены национальные кадры, которым можно доверить обеспечение законности без повторения пережитых трагедий, без возрождения криминальных отношений и деятельности.

Создать органы власти и правопорядка из деморализованных жителей, беженцев, из недавно покорённых бандитами - невозможно. В Чечне именно такие "органы власти" и превратили целое государство в бандитский плацдарм для угроз и террактов на всей территории федерации.

Наворочали за 15 лет “перестройки” столько, что разбирать надо не в литературно-аналитической повести, в 1000-томном судебном деле трибунала.

Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь.

Не пренебрегайте мудростью предков. Или плевелы заполнят ваш дом. Почему приведение к обнищанию большинства на фоне баснословного обогащения части руководства и “их круга” — не оговорено в законе, как умышленное и явное преступление? Ведь возникшая “элита” просто обманом изъяла принадлежавшее всем. “Директорский корпус” и “средний класс”, как правило, богатство создают не своими руками. Так почему создатели богатств нищенствуют? Где исполнение прав, гарантий?

Почему так неприемлемы депутатам и министрам привлечение к суду за совершённое преступление с автоматическим лишением “иммунитета” при очевидной вине?

Почему нет обязанности длительно не принимаемый депутатами закон выносить на референдум для прямого решения народом, с обязательной публикацией доводов спорящих сторон?

Почему не принят закон о прекращении полномочий депутата, министра, президента сразу по предъявлении обоснованной вины в совершённом преступлении? Сразу за обвинением в правонарушении госслужащий (вплоть до президента) должен быть отстранён от обязанностей до снятия обвинения или до увольнения с должности.

В руках предполагаемого, а тем более – очевидного преступника власть не должна оставаться ни на минуту!

В России это может вызвать первичный “обвал” госчиновников. Здесь требуется одновременно дать Закон о резервистах со знаниями и чистой репутацией. Они достойно заменят блатную “номенклатуру”. Произойдёт “ротация”. Шлак отсеется.

Часть материала из названных коротко идей – в повести “Школа кримократии”. Прочтите.

Но о многих из них – тоже другие рассказы.

Они относятся уже к периоду, когда автор юношеских идей выносил целые тома законодательных инициатив, создал “Фонд гражданских инициатив”. Они интересны не только “биографическим фоном” о жизни и работе автора идей. Идеи имеют практический интерес для тех, кто их ищет, ждёт, но никак не может сформулировать, кто хочет решить. Они очевидны, они “вертятся на языке”.

Но вот он их сказал, и другие восклицают – вот! Вот и я так считаю, и я так говорю!

Они легко принимаются, как “свои” многими ищущими людьми, и даже чиновниками, желающими прославиться, как только “подует ветер” в нужную сторону.

Нужен этот новый ветер, сдующий криминал.

Но на фоне ворующей, грабящей и лгущей власти эти идеи могут воплотиться только под дружное скандирование услышавшего их народа, голосующего за них, поступающего в соответствии “с осознанной необходимостью”.

Большинство из этих идей выйдет отдельной книгой или на CD, с ожидаемым названием “Гражданские Инициативы Маленкова”. Книга не только о том, как “обустроить Россию”. В ней достаточно рекомендаций, как создать пространства согласованного проживания людей, расширить возможности Объединённой Европы, создать Объединённую Азию, Объединённую Америку, Объединённую Африку, Единую Республику Земля. Материал книги не просто интересен, он полезен для многих поколений людей многих стран. Он создан человеком, мечтавшим не только быть авиаконструктором, но который реально всю жизнь был “Генератором Идей”, в том числе идей подлинно демократичных. И как водится, не услышан и не принят в “своё время”.

Нет пророка в отечестве своём.

А вот о теме самой безработицы и пенсий разговор сейчас очень актуален для большинства в России. Разговор этот не простой. Он изобилует тоже “юридически значимыми” формулировками. Из них можно сложить новые Кодексы, не позволяющие красть и грабить, не позволяющими делать нищими людей труда, не позволяющими правонарушителям быть безнаказанными. Это понравилось бы миллионам простых людей, желающих справедливой и благополучной жизни.

По делам их узнаете их.

Может, Вы задумаетесь, почему Вам об этих полезных новациях не говорят, кому это выгодно?

Вы задумаетесь, в какую жизнь бросили “демократы” автора сотен полезных для страны идей. Может, вы знаете таких же или сами похожи на него?

Может, задумаетесь, почему эти идеи не повторяются в коридорах власти, в газетах, на радио и по телевидению. Какова глубина сговора и лицемерия?

Вы, узнав эти идеи, возможно, потребуете их внедрить, чтобы изменить свою жизнь. Вы подумаете, почему вместо демократии и под видом демократии России навязана Плутократия. Может, Вы сами приложили к этому свою руку? Голосовали бездумно “не за того”, или совсем не голосовали? Не пытались определить умных и честных в вашем доме, районе, городе? Привыкли, что “за вас подумали”? Ну, так расхлёбывайте! У вас вообще могут отнять право выразить мнение и воздействовать на власть. И сделают это “законно”, используя полномочия от вас же!

Может, пора потребовать, чтобы дали, наконец, слово тем, у кого есть не пустые лозунги и обещания, а конкретные предложения пользы стране? Чтобы дали возможность ознакомиться с их предложениями каждому гражданину России, дали возможность за эти предложения проголосовать нам самим?

Вы поймёте, может, и сами ответ на вечный российский вопрос – "что делать?"

Может, Вы захотите, наконец, выбирать только тех, кого знаете, а не по “партийным” спискам и не по рекламным выступлениям, и не по его доходам, которые он скачал с оглуплённой страны? И без приложения “бешеных” или “коммерческих” денег на рекламное одурачивание избирателей. Потребуйте восстановить равные возможности кандидатов на публикацию биографий, идей и программ. Ведь именно эти возможности в 89-93 году дали наиболее честных депутатов непосредственно от народа стране!

Вы захотите, наконец, выбирать руководителей иных и выбирать иначе.

Не выбирайте тех, кто сам не живёт по принципам, которые проповедует для вас!

ИМ это невыгодно. Пусть! Выгодно ограбленному и замороченному большинству, трудом и сообща создавшему страну. Выгодно умным и честным, живущим среди них.

* * *

Первые читатели этой повести меня насторожили. Возможно, из сложившихся привычек, некоторые из них всё же увидели только попытку “преподнести” некоего заброшенного пенсионера, а не его мысли к ним. Они привыкли “жить как все”. Им обидны перечисления достоинств моего героя. У них их нет. И им это не надо.

Что ж, я это предвидел. Такие, конечно, найдутся. Они пропустили мимо ушей моё предупреждение, что мной умышленно отброшены интриги, упрощено жизнеописание, чтобы легче читался фон, на котором возникают Идеи “как сделать мир уютнее и честнее”, чтобы слова о демократии сменить реально функционирующим демократичным обществом. Чтобы за поворотом увидеть не стену, а дорогу. Чтобы вновь озвученные идеи были услышаны и прижились.

Многие не привыкли так широко мыслить и поступать, как герой повести. Но он реален, он учит не только поступать и думать так, а, главное, воспитать последователей и себе подобных.

Мы выбирали Горбачёва, Ельцина, сотни других, которые за много лет ничего не сказали и не сделали из здесь предложенного. Этого явного лидера, Маленкова, — загнали на инвалидность, бросили в нищету. А он полезнее стране всех их вместе взятых. Вчитайтесь:

“Только люди с преступным мышлением и защищающие интересы преступников могли выдвинуть проекты “гарантий безопасности” президента от привлечения к ответственности после окончания “президентского срока”. Они нарушают принцип правового государства – перед законом все равны. Они нарушают принцип справедливости – тебе многое дано, с тебя много и спросится. Они нарушают принцип правосудия – наказание за преступление должно быть неотвратимым”.

При отставке чиновника, особенно, - управлявшего "силовыми" структурами, должен быть обеспечен всенародный опрос претензий к нему и к подчинённым ему структурам, выявлен круг фальсификаций и сокрытий преступлений! Кому не известно, что "Гарант" не обеспечил нам защиту и гарантии, т.е. не выполнил свои основные функции? Благодарный "правопреемник" намерен "стабилизировать" наше бесправие? Не называя слова "неподсудность" он "де-факто" сохраняет неподсудность высших чиновников от наказания за очевидные преступления, т.е. покрывает преступников.

А Прокурор, Конституционный и Верховный Суд в своём надзоре это не видят, не знают? Преступное бездействие! И преступные намерения! Судебно наказуемы по действующему законодательству. Отсутствие активных инициативных действий надзорных инстанций при изобилии заявлений о преступлениях в СМИ - преступление! А где отставки этих пособников в преступлениях?

Вспомните постыдные метания приспособленцев-"политиков" и губернаторов от Черномырдинского болока к Лужковско-Примаковскому "оврагу", к Путино-медвежьему "единству"… Дайте прочесть всей стране мою книгу и Таблицы Маленкова, и присягающим сейчас Путину вновь станет стыдно, а от "рейтинга" Путина отстанется "сухой осадок истины".

Попробуйте людям без стыда объяснить, почему на выборах в Думу-99 (и в предыдущие) не слышно было имени и идей Маленкова!

За предложение проектов, нарушающих основные правовые принципы, нарушающих права и интересы большинства граждан, создающих условия безнаказанности при правлении огромной страной, создающих соблазн и условия использования власти во вред стране и народу – депутаты должны быть лишены мандатов (и немедленно внести это в закон!), а надзирающие за соблюдение законности должностные лица, допустившие их принятие, – немедленно сняты с постов. Преступники-законодатели и их пособники из сервис-служб - должны быть отданы под суд и осуждены не только к лишению свободы, но и к возмещению причинённого ущерба, и с запретом занимать должности в органах власти и в юридических коммерческих службах.

Фракции и партии, предлагающие или защищающие законопроекты, нарушающие принципы демократии, правосудия, нарушающие права и законные интересы граждан, пропагандирующие такие идеи и проекты – должны быть распущены или запрещены.

Президент, гарант конституционных прав и законности (!), позволивший само обсуждение таких “законопроектов” и проектов своей неприкосновенности и неподсудности после отставки - должен быть отстранён от власти (для защиты страны от покушений на законность, и в назидание потомкам), должен выплатить гражданам страны за причинённый моральный и материальный ущерб всем своим имуществом, отрабатывая недостающее весь остаток жизни.

Тогда идущим во след, в кресла власти - не повадно будет лихо нарушить права народа целой страны, федерации, с "правом" жить припеваючи за счёт этого народа "на заслуженной" пенсии, да ещё и под охраной от гнева народа - на деньги граждан. А пока сегодня кощунство и цинизм властей и СМИ - беспримерные!

А вот пенсия на необходимом прожиточном уровне, медобслуживание президенту, депутатам, членам правительства должны быть гарантированы. Но на уровне, который они обеспечили своим гражданам. Это справедливо.

При увольнении на пенсию у любого чиновника, включая президента, должны быть общие "тарифы" соцобеспечения. Что создал народу - то получи и сам. Хочешь большего - спроси "надбавку" у народа, получи вердикт всенародным голосованием.

"Доброта" благодарного правопреемника Путина за общенародный счёт - несомненный образец злоупотребления служебным положением. И не дай Бог возвести такое поведение чиновников в "право"!

То, что несомненные, но не такие уж и великие заслуги Ельцина (как и прочих "бывших") превозносятся без сопоставления с причинённым ущербом, с нарушением прав и законов, и без потуг к исправлению правонарушений - несомненные признаки продолжающегося мошенничества "власть придержащих", преступного поведения правоприемников и эшелона прислуживающих юристов.

Увольняющиеся с любой временной работы должны составить отчёт о проделанном, чтобы сделанное можно было принять к использованию и продолжению (это знает и делает любой директор). Это в равной мере относится к депутату и министру, к Президенту. Чтобы заказчик - граждане страны могли опротестовать незаконность и неэффективность действий чиновника, предъявить ему иски, получить восстановление нарушенных прав и получить компенсации.

Народу, собственнику, отдавшему в доверительное управление депутатам и министрам своё общее имущество, законодатель (и МинЮст, Прокуратура) умышленно нанесли ущерб "пробелами" в законодательстве, ухудшающими эффективность управления и контроля, эффективность наказания и восстановление нарушенных прав.

Чтобы отчёт не становился слишком громоздким, он должен вестись периодически "порциями", удобными к публикации и осмыслению. Возражения и иски должны ежемесячно систематизироваться и быть общедоступными, как и отчёты чиновников.

Сроков давности здесь быть не должно, так как народ не образован, не имеет средств обеспечения контроля и восстановления прав в заданные сроки. Зато есть много помех и средств давления, делающих невозможным реализацию простым человеком своих прав, их защиту и восстановление.

Все честные люди страны не могут не хотеть немедленной реализации этих предложений. Вот предложения. Где ваши опросы, референдум? Помогите массовому изданию этой книги в газетах, в брошюрах, на дискетах и CD, на видеокассетах…

Только преступные действия властей могут противодействовать немедленному определению воли большинства и её немедленной реализации в законодательство, в правозащитную практику страны.

Высказанные здесь идеи – для ищущих. На распутьях более зряч тот, кто ищет, а не бредёт по ветру.

Мы не пыль на ветру.

Те, что предпочли лететь пылью по ветру уже однажды стали разносчиками “коричневой чумы”. Захватить силой или чумой Россию на протяжении веков пытались многие.

Ужели ТЫ станешь позором Руси, содействуя её унижению и падению?

Люди, я люблю вас. Будьте бдительны!

Семён Маленков тоже имел право повторить призыв Фучика. Я не желаю вам повторить участь носимых с пылью.

Люди, я люблю вас. Я дал вам вопросы с подсказками. Я и Семён Маленков дали вам и многие ответы. И книгой, и всей жизнью. Но шевелиться должны вы сами!

Будьте бдительны!

Не смакуйте “мыльные сериалы” у “телеков”. Вас замылили. Ваших детей убивают водкой и наркотиками, идеалами мира насилия.

Утекающее время против вас. Вполне профессионально из страны выкачиваются все ресурсы. Не дайте своим безразличием погубить себя.

Умные могут уехать в окружение, где умным быть и жить не унизительно. Умы, которые не будут скуплены, могут быть истреблены. Подсказать, защитить вас – тогда будет некому. Вы все можете стать торговками в чужих ларьках, наёмниками для прибыли пришельцев, гостями или рабами в своей стране. Мнимый "достаток" в ваших кухнях и квартирах не соизмерим с тем, что вы отдаёте.

С молчаливого согласия трусов и глупцов вы обкрадываете себя и потомков.

Маскарад, в котором вертится страна, это не демократия! Отличайте лозунги от истины. По плоду отличайте полезное дерево от пустоцвета.

Будьте бдительны!

Проснитесь!

Встаньте!

Действуйте!

К оглавлению сборника №1

К сборнику №2 "Государство и Мы"

К следующей повести

К сборнику "Дума о Думе"

К сборнику №3 "Северный флот"

Тематический перечень идей Маленкова С.К.

К оглавлению сайта (журнала "Гражданская инициатива"